То есть обычно все начинается громко и строго: правоохранительные органы триумфально сообщают об очередном зарвавшемся чинуше, погоревшем на взятках или других безобразиях. В сообщении эти безобразия перечисляются, обычно с крупными суммами денежных средств и обещаниями дальше бороться с коррупцией и прочими бедами, подтачивающими государственный механизм. Все это должно страшить преступников в высоких креслах и обнадеживать честных граждан.

Однако затем начинается другая фаза, когда о деле органы либо перестают сообщать вовсе, либо отделываются малозначащими фразами о том, что следствие идет. Эта фаза обычно длится достаточно долго и тихо, после чего дело либо разваливается полностью, либо поступает в суд, но уже в таком виде, чтобы подследственный мог не беспокоиться о смене места жительства на тюремное. Далее суд рассматривает дело, возвращает на новое расследование, ситуация становится все запутанней и обычно заканчивается так, что вроде никто ни в чем не виноват, а если и виноват, то не сильно - вполне можно обойтись штрафом или условным сроком заключения. В результате сравнивая начальные громы и молнии с окончательным судебным выхлопом, имеем классическую ситуацию в стиле: «Замах на рубль, удар на копейку».

Причем, поймите правильно, я вовсе не считаю, что пребывание в украинских тюрьмах и колониях может изменить человека в лучшую сторону, а потому полезно. В большинстве случаев как раз наоборот – вредно, причем как для здоровья телесного, так и для здоровья душевного. И то, что Украина в европейских лидерах по количеству заключенных на душу населения, это повод для стыда, а не гордости. Но вот в случаях с коррупцией посадки очень и очень важны, однако не для самих сажаемых, а для их коллег. Лишь весьма вероятное лишение свободы способно остановить загребущие руки и рыльца в пушку. Но именно с этими посадками у нас традиционно сложно, и фигуранты самых громких коррупционных дел обычно выходят сухими из воды.

Религиозный человек скажет, что налицо чудо, когда бездушная правоохранительно-судебная машина вдруг дает сбой, очарованная слезинкой чиновника, и не осмеливается посадить его за решетку, оставляя на свободе, где бывший коррупционер может дальше каяться и служить обществу, которое обворовывал. Менее экзальтированные граждане видят в происходящем не чудо, а банальное перераспределение денежных средств из одних карманов в другие. Когда на весах Фемиды и других заинтересованных лиц с одной стороны годы возможного наказания, а с другой – соответствующие денежные номинации (тысячи, сотни тысяч, миллионы), которые и приводят к преступлению без наказания.

Наконец, самые пессимистические граждане видят в происходящем общие правила игры, сформированные властной элитой: за воровство у государства сажать нельзя. Ну, то есть можно, если мало и не по правилам, а если согласно занимаемой должности и с соблюдением всем традиций и обрядов (умилостивление руководства и органов), то это и не преступление вовсе, а служба. То есть милосердие смыкается с мудростью и создает ситуацию фактического коррупционного легалайза. Воруйте и делитесь – да несадимы будете. Если бы у украинского чиновничества был бог, то он бы ниспослал своим подопечным лишь одну эту заповедь, расцвет которой мы можем наблюдать своими глазами.