Студентка четвертого курса СумГУ, будущий журналист Василиса Самарская, прожила три дня в детдоме семейного типа, пытаясь отыскать отличия и стереотипы.

Всего в проекте, придуманном мамой-воспитательницей, руководителем общественной организации приемных родителей «Калинове гроно» Ниной Чернявской, согласились участвовать шесть студентов: пять девушек и парень. Ребята распределились по приемным семьям и детдомам семейного типа Сум, Ахтырки, Тростянца, Белопольского, Конотопского и Краснопольского районов. Целью было оценить свежим взглядом порядки и отношения, существующие в этих семьях, и подсказать приемным родителям, что не так.

Василиса попала в «дочки» к Нине Чернявской. Ее детдому семейного типа больше 20 лет. Сейчас у Нины Васильевны шестеро детей. На момент пребывания Василисы одна девочка была в отъезде, так что контактировать довелось с пятерью — 19-летним Ваней, 15-летним Сергеем и тремя 18-летними девушками: Дашей, Леной-Терезой и Катей.

Двери их дома для меня всегда открыты

— Василиса, расскажи, как это происходило, как тебя приняли?

— В семье Нины Васильевны я прожила три дня — с пятницы по воскресенье. Можно сказать, провела уик-энд. До этого я очень переживала, все думала: как приду, что скажу, как буду себя вести… Ночью с четверга на пятницу просыпалась каждые 15 минут. Но как только переступила порог их дома, паника отступила.

Приняли меня очень тепло. Девочки, когда узнали, что я всего на три дня, даже разочаровались. Думали, что я у них останусь надол-го. Мне было очень комфортно. Теперь я с ними общаюсь, созваниваюсь и знаю, что двери их дома для меня всегда открыты.

— А как твоя мама среагировала на «уход» в другую семью?

— Мама живет в Горловке. Я по телефону ей в шутку сказала: «Мама, меня удочерили». Реакция была неожиданной: «Вот скажи: я тебе что-то плохое сделала?» Даже когда я ей подробно рассказала о проекте, поняла: ее это не убедило, она стала искать причины в себе, почему я это делаю.

— Не заметила ли ты зависти со стороны твоих новых «братьев» и «сестер», ведь для тебя сиротство — это роль на три дня, а для них — это жизнь?

— Был момент, когда я говорила со своей мамой по телефону и увидела, как на меня посмотрела Тереза. Это была не зависть — возможно, грусть… Но я поняла, что сделала ошибку, и в стенах дома телефонные разговоры с мамой исключила. Я у них не спрашивала, как они осиротели. Ясно и так, что у них нелегкие судьбы. Не стоит бередить раны.

Найди несколько отличий

— Вернемся к цели проекта. Удалось ли тебе найти подтверждение существующих стереотипов?

— Люди, как правило, думают, что дети в приемных семьях «с плохой наследственностью», что родители, беря на воспитание таких детей, преследуют корыстные цели. В тех семьях, где мы побывали, корысти нет. Конечно, родители получают государственные пособия, но, как говорит Нина Васильевна, если кто-то знает, как вырастить детей без денег, пусть подскажет. И до этого проекта, и сейчас я уверена: характер ребенка зависит от воспитания, а не от наследственности.

— Но от твоей семьи этот дом семейного типа все-таки отличается?

— Отличается тем, что это большая семья. Я в семье одна, но всегда мечтала о братике или сестричке. Пожить в большой семье для меня стало исполнением детской мечты. Пусть на три дня, но мечта сбылась. Тем более дети Нины Васильевны почти мои ровесники. Все они в этом году поступают. Все уже определились и четко знают, чего хотят и куда будут поступать. Потерянных, как это нередко бывает в других семьях, нет.

Единственное, что мне показалось странным, и я об этом сказала Нине Васильевне, — дежурства. Например, для меня это не прин-ципиально: есть грязная посуда — взяла и помыла. А у них это делает исключительно дежурный.

— Какие, по твоим наблюдениям, у членов семьи отношения между собой и с мамой? Называют ли дети Нину Васильевну мамой, считают ли друг друга братьями и сестрами?

— Конечно, Нину Васильевну они называют мамой. Чувствуется, что они ей благодарны. У них очень трепетное отношение к маме. И этому стоит поучиться всем детям.

С другой стороны, без руководства мамы ничего в семье не делается. Все дела в доме расписаны. Например, как только Сережа выполнит все «по списку», тут же звонит маме спрашивая, что еще сделать. Если мама не сказала
убрать бумажки, никто не уберет.

Между собой, как мне показалось, у них несколько натянутые отношения, хотя все нормально контактируют и у каждого друг с другом есть точки соприкосновения.

— Какие наблюдения сделали другие участники проекта?

— К примеру, девочки ездили в Краснопольский район. Там семья, после того как взяла первого приемного ребенка, перестала контактировать с односельчанами. Родители считали, что так они смогут защитить себя и ребенка от сплетен и пересудов. Но через какое-то время поняли, что сделали ошибку — нельзя жить в изоляции. Теперь им хочется вернуться в мир, а сделать это очень непросто. Закрытость — типичная черта семей, в которых воспитываются неродные дети, особенно если семья живет в сельской местности. Поэтому еще одной целью проекта была попытка помочь таким семьям открыться.

— Смогла бы ты сама стать приемной мамой?

— Я не хочу, чтобы у меня в семье был один ребенок. Если больше одного Бог не даст, я готова взять приемного ребенка. Не могу сказать: «Да! Я заберу всех!». Но для некоторых деток смогу стать мамой и уверена, что у меня хватит на это сил.