— Анатолий Яковлевич, наш с Вами последний разговор состоялся накануне второго тура прошлых президентских выборов. Вы тогда были начальником управления пенитенциарной службы области и в кулуарах, помнится, сказали: «Мне кажется, пришло время что-то менять. Пусть уже женщина будет президентом». Но Юля к власти не пришла, и Вас, как и многих, сразу «ушли»…

 — Я бы тоже хотел продолжить тот «политический» разговор и сказать: в том, как голосуют осужденные, никакого секрета абсолютно нет. Как голосуют в Ромнах, так голосует и 56-я Роменская колония; как голосует Шостка, так голосует и Шосткинская колония; как Сумы — так и 116-я. Ведь осужденные тесно общаются с родственниками, к ним приезжают и на длительные, и на короткие свидания. Они обсуждают разные вопросы, в том числе и политические. И если у родителей симпатии к той или другой политической силе, то и дети зачастую поддерживают ее. А проводить какие-то манипуляции, чтобы осужденные проголосовали как-то по-другому, во-первых, это незаконно, во-вторых — ни к чему хорошему не приведет. Хотя, к сожалению, после таких результатов мы все уходим. Когда после выборов меня вызвали в Киев и сказали: к Вам абсолютно никаких претензий нет, но результаты голосований, к сожалению, не в Вашу пользу. И первый замглавы службы Ильтяй Николай Петрович, с которым мы вместе служили в Саратовском высшем военном училище, сказал: «Толя, поступи по-офицерски». Я поднес руку к головному убору: «Есть»…

— Мне кажется, есть некоторая символичность в том, что в такое сложное время милицию возглавил бывший главный тюремщик области.

— Я вам приведу пример. Позавчера мне звонят народные депутаты, руководители области и предупреждают, чтобы в Шостке не пролилась кровь, так как там планируется пророссийский митинг. Я выехал туда, встретился с руководителями предприятий, представителями политических партий. Мне говорят: «Больше всего опасаемся провокаций со стороны местной спортивной организации, которая имеет тесную связь с харьковским «Оплотом». Так вот, как бывшему тюремщику, мне гораздо проще с ними общаться. Я им сказал: «Прекратите заниматься ерундой. Я отвечаю за порядок в области. И мне будет очень неприятно, если вы здесь будете стекла бить и устраивать прочие провокации. Я на это буду реагировать очень жестко. Тем более, как бывший начальник тюремной системы, могу обрисовать вам дальнейшие перспективы. Так что лучше направляйте свою энергию на спортивные соревнования». И надо отдать должное этим ребятам за понимание. Они сказали: «Да ну его. У нас скоро чемпионат Украины. Приезжайте». Мы должны работать на упреждение. Не тогда включаться, когда уже идет противостояние спортивных молодежных организаций и сотрудников милиции, которым по 20 лет, когда идут в рукопашную, проливается кровь и уже сложно понять, кто прав, кто виноват, а на упреждение. В колонии говорят: «Поработай с организаторами — и основная масса не пострадает».

 Общественные формирования не просто на бумаге

 — Время идет, меняется. Меняется сознание. Если раньше общественные формирования значились только на бумаге, то сегодня у нас и «Самооборона», и «Правый сектор», и другие общественные силы готовы наводить порядок в стране. Но я сторонник того, чтобы порядок в стране наводили все-таки профессионалы. Не люди с бородой и в черной шапочке, к которым простой человек побоится подойти, а в форме, с отличительными знаками, что это действительно представитель общественного формирования. По этому вопросу у меня был разговор и с главой облсовета Николаем Клочко, и с губернатором Владимиром Шульгой, которым я донес свое видение работы общественных формирований. В облгосадминистрации, в отделе по взаимодействию с правоохранительными органами должен быть человек, который будет как вести учет общественных формирований, так и работать с ответственным за это направление в УВД области. Чтобы не было такого, как на днях в одном из районных центров: прокурора, который вез дела, остановили неизвестные: «Мы – общественное формирование. Куда вы едете, что везете?». А ведь прокурор не имеет права показывать посторонним материалы уголовного производства.

«У нас не должно быть мажоров»

— Но, с другой стороны, все мы знаем, в каком состоянии часто ездят наши прокуроры. Как-никак в стране объявлена люстрация?

— Я всем милиционерам на селекторном совещании сказал: «У нас не должно быть мажоров». Я очень жестко буду влиять на такие явления, когда милиционер выходит на службу неподготовленный, не знает своих обязанностей, одет не по форме. Я уж не говорю о нетрезвом состоянии на службе, а об управлении транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения — это сразу увольнение. Если мне приносят вывод: «в нетрезвом состоянии» – все! Это потенциальный убийца. Я, еще когда работал в пенитенциарной системе, говорил: если сотрудник заходит в колонию и проносит холодное оружие, наркотики или приходит в нетрезвом виде, для меня он преступник. Даже если мы с ним были в дружеских отношениях. Иногда мы не можем сказать слово «нет». Но его нужно говорить. Иначе можно очень дорого заплатить.

«Мы не картошку выращиваем»

— Как правило, после таких агрессивных действий наступает период депрессии, а депрессия проявляется в разной форме, в том числе и не признании никого. Так было и с некоторыми сотрудниками «Беркута». Когда мы проводили переаттестацию «Беркута», я побеседовал с каждым... Скажу вам, это было нелегко. Многие получили травмы, причем большинство, когда уже возвращались домой, и, как они считают, незаслуженно. Они не получили таких травм, когда находились на Грушевского, как когда попали «под раздачу» под Броварами. Я считаю, что во всем этом необходимо разобраться. Если человек совершил правонарушение в рамках уголовного законодательства, значит, он должен отвечать в рамках уголовного законодательства; если административного — значит, в рамках административного, если дисциплинарное – в рамках дисциплинарного. А если он ничего не совершил, значит, он должен служить и не получать никаких упреков. Несмотря ни на что милиция продолжает и будет продолжать исполнять функции, которые на нее возложены государством. Буквально сегодня для охраны общественного порядка мы отправили два подразделения, одно в Харьков, другое в Донецк. Но выходят люди в Ахтырке, в Глухове, в Лебедине, родственники, гражданские активисты и говорят: «Мы не пустим! На территории области пусть несут службу, а в Донецк и Харьков мы не пустим». Люди должны понимать, какие функции выполняет милиция. Мы ведь не картошку выращиваем, у нас такая работа – охранять общественный порядок в стране.

О «Беркуте»: «После собеседования пять человек отсеялось сразу»

— Вы заговорили о переаттестации сумского «Беркута». Я знаю, что их у нас было около 60 человек. Сколько осталось?

— Во-первых, новое спецподразделение еще не сформировалось. Во-вторых, мы не знаем, чем закончится расследование, которое проводит прокуратура. Но уже в ходе аттестации по пяти сотрудникам принято решение об увольнении их из органов внутренних дел, остальным предстоит пройти комплекс мероприятий, необходимый для допуска к несению службы, в том числе психологические тесты.

— Но все же прекрасно знают, за сколько можно пройти эти тесты...

— Поверьте, этот вопрос будет стоять на моем жестком контроле. Здесь к психологам вопрос очень серьезный.

— Вы будете проводить люстрацию сумской милиции?

— Люстрации требуют абсолютно все органы, не только милиция. Были у нас руководители из других областей, которые, может быть, не совсем хорошо знали людей. Но в Сумах и в Сумской области жители прекрасно знают, кто есть кто. Нельзя воспринимать жизнь в свете целей и указаний, нужно воспринимать ее в свете происходящих событий. Понятно, что кадровые изменения будут. Но быстро эту проблему не решить. Нужно готовить кадры, как говорится, со школьной скамьи.

Группы правоохранительной направленности в военном лицее и усиление профподготовки

Решение кадрового вопроса я вижу так: во-первых, у нас есть военный лицей, в котором, считаю, нужно открыть группы правоохранительной направленности, где будут готовить будущих милиционеров. Нужно формировать и воспитывать милиционера с детства. Но это мы говорим о будущем. Эти милиционеры придут к нам на службу через 5-7 лет. А сейчас мы в срочном порядке усиливаем профессиональную подготовку действующих сотрудников. Милиционер должен очень четко знать свои права и обязанности, и если применять специальные средства, то строго в соответствии с порядком их применения. К примеру, применяя резиновую дубинку, нельзя наносить удары по голове. Если милиционер делает это, он либо сознательно нарушает законодательство, либо не знает его. Таким не место в наших рядах.

— По-Вашему, милиция нарушала закон во время событий на Майдане?

— Там же очевидны грубые нарушения порядка применения спецсредств. Но я бы не хотел вдаваться в подробности, пока идет следствие.

— Как Вы считаете, что нужно сейчас дать работнику милиции, чтобы он стал настоящим милиционером, таким, который действует строго по закону, которого нельзя подкупить?

— Не может милиция отвечать европейским стандартам без изменения общества в целом. Мы должны четко понимать: начинать изменения нужно с самих себя. Хочешь, чтобы у тебя были хорошие дети, будь хорошим родителем. Хочешь, чтобы была хорошей жена, будь хорошим мужем. Хочешь, чтобы были хорошие подчиненные, будь хорошим начальником. И для подчиненных: будь хорошим подчиненным — у тебя будет хороший начальник.