На период правления Алексея Цымбала и предыдущих собственников СНПО припадает, по разным оценкам, свыше 90% всех долгов, накопленных перед кредиторами и рабочими-фрунзенцами. На сегодняшний день это, напомним, около 180 миллионов гривен долгов по зарплате и почти 12 миллиардов (!) просроченной кредиторской и банковской задолженности. Не удивительно, что, когда за дело взялись органы прокуратуры, многие пророчили бывшим менеджерам завода Фрунзе камеру в следственном изоляторе.

«Только за 2018-й год на счетах предприятия было 37 миллионов долларов, - вспоминают представители завода о «периоде Цымбала». – Долги по заработной плате сейчас – 12 миллионов долларов. Смог бы он выплатить эти долги? Смог бы. У него 25 миллионов ещё бы осталось. Куда он их дел?..».

Уголовный процесс по бывшим руководителям СНПО обещал быть громким, но… медленно угасает. В интернет-поиске по запросу «Цымбал, суд», «Цымбал, прокуратура» не находится практически ничего. Почему так?

Скорее всего, потому, что в делах, где фигурирует Алексей Цымбал, особого рвения прокуратура, похоже, не проявляет.

В 2020-м году по делу об уклонении от уплаты налогов бывший гендиректор отделался просто «легким испугом»: долги перед бюджетом погасила уже команда Владимира Лукьяненко-старшего, и уголовное производство против Цымбала закрыли. В марте текущего года Цымбала признали подозреваемым в безосновательной невыплате почти 100 миллионов грн зарплаты работникам, но не задержали, а отпустили и наложили арест на имущество. Больше о какой-либо активности прокуратуры по расследованию дел прошлого руководства СНПО ничего не известно.

Случайно или нет, но внезапное затишье правоохранителей в адрес Цымбала четко совпадает со стартом целого шквала новостей прокуратуры о человеке, который разгребает завалы бывшего руководства завода.

11 мая – прокуратурой объявлено подозрение Владимиру Лукьяненко.

12 мая – объявлено подозрение адвокату, сотруднику АО «Сумское НПО», якобы «соучастнику» Владимира Лукьяненко.

13 мая – по ходатайству прокуратуры наложен арест на отель «Юбилейный».

18 мая – к Владимиру Лукьяненко применен привод для допроса в качестве подозреваемого.

19 мая – по инициативе прокуратуры на Владимира Лукьяненко наложен залог в 20 миллионов гривен…

Всё это – официальные сообщение областной прокуратуры за один только май текущего года. В июне натиск продолжился с такой же силой.

7 июня – Владимиру Лукьяненко объявляют еще одно подозрение.

9 июня – прокуратура призывает «фрунзенцев», имеющих долги по зарплате, приходить к следователю.

10 июня – Сумскому апелляционному суду вменяют «промедление и ненадлежащую организацию работы», из-за которой Владимиру Лукьяненко не назначают меру пресечения.

16 июня – прокуратура публикует новость с шекспировским заглавием: «Быть или не быть? Уже третий раз пересмотр рекордного залога под угрозой».

Наконец, 23 июня прокуратура проиграла в апелляционном суде слушания по залогу для Владимира Лукьяненко. Никакого «рекордного залога», так ожидаемого прокурорами, суд не счел нужным назначать, установив для директора «фрунзенцев» меру пресечения в виде личного обязательства. Но даже это решение не заставило прокуратуру признать свою неправоту: ведомство официально заявило, что начало готовить ещё одно ходатайство о мере пресечения для Владимира Лукьяненко, - теперь по другому уголовному делу.

Из одних только публичных выступлений правоохранителей можно увидеть колоссальную разницу между активностью прокуратуры в адрес Владимира Лукьяненко и вялотекущими процессами по Алексею Цымбалу.

Чем объяснить такие разительные отличия?

Защитники СНПО считают, что цель происходящих вокруг завода процессов – не расследование, и не попытка установить истину, а давление на предприятие и его руководителя. «Это известная рейдерская схема по захвату активов предприятия, - комментирует ситуацию адвокат Денис Бугай. – И первый признак – это скоординированность действий правоохранительных органов и неправомерные действия, блокирующие работу предприятия».

Насколько правы правозащитники – рано или поздно станет понятно. Но пока что другого объяснения более чем странному поведению следователей нет. Ведь факт остается фактом: бывший гендиректор, практически ни за что не отвечая, разгуливает на свободе, а нынешний – параллельно с восстановлением производства вынужден ходить по допросам и судам, оставаясь под угрозой ареста.