За это время Марине удалось поставить на ноги не только свою семью, а и помочь многим другим переселенцам. Она – бывшая сумчанка, поэтому видит свою миссию в том, чтобы налаживать связи между сумчанами и переселенцами с оккупированных территорий.

Неравнодушные люди со всей Украины шлют ей вещи, а она распределяет их среди нуждающихся. Заботится о переселенцах, которые живут в пункте приема на базе Сумского гериатрического пансионата на Веретеновке, на базах отдыха, и тех, кто снимает жилье. Результатом стараний Марины Лозиковой и сумчан, поддержавших ее инициативу, стало открытие в Сумах волонтерского пункта помощи переселенцам. Группе волонтеров, помогающих переселенцам с Донбасса, выделили помещение в административном здании на Харьковской, 35.

Как рассказала Марина Лозикова, они с мужем не питали никаких иллюзий насчет т.н. ДНР, Новороссии или России. И когда «русский мир» пришел в Донецк, когда про-украински настроенных людей стали хватать на улице, поняли, что оставаться там дальше нельзя. Это был июль прошлого года. Но, уезжая в Мариуполь, они и подумать не могли, что уже не смогут вернуться назад. Когда стало небезопасно и в Мариуполе, семья перебралась в Сумы. Переехали как раз к началу учебного года, чтобы старшие дети могли пойти в школу.

Сначала семья нуждалась во всем – от детской одежды до мебели. Теперь Марина сама занимается волонтерством – помогает таким, как сама, вынужденным переселенцам. Она стремится организовать помощь на таком уровне, как в Мариуполе. Там все переселенцы четко знают, куда им идти и как регистрироваться. После регистрации они попадают под государственное сопровождение: за каждой семьей закрепляется социальный работник. Поэтому, как считает Марина Лозикова, волонтерский пункт в здании, где приехавшие в Сумы переселенцы проходят регистрацию, – это очень позитивный момент для координации усилий власти и общества в помощи этим людям.

Сумы - Донецк - Сумы

- Я родилась и выросла в Сумах, окончила аграрный университет (экономический факультет). Потом жизнь сложилась так, что вышла замуж за донетчанина и лет семь назад уехала туда жить, - рассказала Марина Лозикова в интервью «Данкору». - У меня сейчас трое деток – два мальчика и девочка. Младший родился год назад. Муж мой коренной донетчанин. Очень любит свой город. Жили мы в Донецке. Все было нормально. Детки ходили в школу. Мы работали. Летом ездили в Мариуполь на море. Никто не думал, что такое может случиться.

- Сейчас много говорят о разнице в менталитете. Когда Вы из Сум приехали в Донецк, почувствовали какие-либо отличия?

- Да. Это очень тяжелый регион в психологическом плане, в плане отношений между людьми. У нас, в Сумах, люди добрее, отзывчивее. Там люди грубее. Они какие-то жесткие. Даже если посмотреть вокруг, у нас больше зелени, больше позитива. А Донбасс - серый и жесткий регион.

Там в количественном отношении доминирует рабочий класс, и это чувствуется в отношениях между людьми. Очень много заключенных, алкоголиков и наркоманов. Такого количества асоциальных людей я не видела нигде. Была в Харькове, Киеве, Днепропетровске - и нигде не встречала такого.

- Где вы с мужем работали?

- Я работала продавцом в детском магазине. Успевала все - и учиться, и работать, и детей растить. Муж работал на шахте рабочим горноочистного забора (ГРОЗ). Шахта «Челюскинцев» в Донецке. Очень долго проработал под землей.

Вообще мы люди мирные. Войны никогда не видели. Когда начались протесты в Киеве, мы очень переживали и поддерживали «Евромайдан». Никаких сомнений в том, что нам надо стремиться к европейским стандартам, у нас не было. Мы хотим жить в развитом, цивилизованном обществе, как в Европе или Америке. Я, например, не вижу в Америке ничего плохого. Я искренне хочу, чтобы мои дети жили, как в Америке.

Русская весна, лето, осень и зима

- Судя по тому, что произошло дальше, у вас в Донецке было не много единомышленников.

- Мы до конца не верили, что поначалу незначительные волнения, которые возникли в Донецке, могут перерасти в такие страшные события. Сначала начали жечь шины под Донецкой облгосадминистрацией, кричать: Россия, Россия. Люди думали, что будет так, как в Крыму:- Россия их заберет, и будут они жить в России. Поэтому активно шли на т.н. референдум. Мы не ходили, конечно.

Донецк разбит на поселки (здесь - районы, а там - поселки), есть поселковые комитеты. И вот когда мы в своем поселковом комитете оформляли «детские» на малыша, нас спросили: почему мы не ходили на референдум? Мол, было так много людей, все за… Мы сказали, что не ходили, потому что считаем это глупостью.

Мы никогда не скрывали свою позицию. Поэтому, когда в городе появились вооруженные люди, которые вели себя как хозяева положения, мы стали настораживаться. Средь бела дня на глазах у всех могли затолкать человека в машину и увезти, куда им вздумается. Стали пропадать люди. Сначала пропадали на 10-12 суток. Их забирали в подвалы СБУ, там держали (в одних помещениях и мужчин и женщин). Возили на работы: мужчины рыли окопы, женщины готовили еду. Всячески над ними издевались. Очень многие возвращались избитые и покалеченные. Это было сплошь и рядом.

- Кто мучил? Кто были эти люди с оружием?

- Ополченцы. Свои же, донецкие. Все говорят, что «Оплот» и «Восток» спонсирует Ахметов. На некоторых постах стояли чеченцы. На авдеевском – точно были чеченцы. Когда проверяли документы, слышно было, что говорили с акцентом.

К примеру, если взять 16-этажный дом на три подъезда, то обязательно в таком доме был какой-нибудь алкоголик или наркоман. Смотришь, а он уже в ополчении - ходит в форме, с автоматом. Буквально через неделю он уже ездит на дорогой машине.

Через короткое время дошло до того, что они заходили в дома и просто расстреливали. В Донецк вернулся 1937 год. Соседи сдавали соседей. В лучшем случае жертву забирали в подвал СБУ, в худшем - расстреливали на пороге собственного дома.

Был момент, когда на улице Артема – это самый центр Донецка - я попала в перестрелку. Мне надо было переоформить банковскую карту. Не прошло и двух секунд, как я села в троллейбус, - на улице появились люди в масках, началась стрельба. Потом стало понятно, что это как раз был захват главного управления МВД Донецкой области. Через две остановки троллейбус остановился, и люди стали бежать. На улице шел настоящий бой. Это был июнь.

Дальше – больше. Начали бомбить. Мы жили в микрорайоне «Текстильщик» - это в Кировском районе, как раз по соседству с Петровским. Когда бомбили Петровский, стали цеплять и окраины нашего. Мы решили уехать в Мариуполь к друзьям. Уезжали, как нам тогда казалось, ненадолго - просто на море. С собой взяли только летние вещи. Думали, что скоро все это закончится и мы вернемся домой.

- Как вам удалось выехать с тремя детьми, причем один из них совсем кроха?

- Выезжали очень сложно. Причем не из-за детей, а из-за мужа. Тяжелее всего было вывезти мужа. Всех мужчин ссаживали с автобусов и забирали из машин и заставляли вступать в ополчение. Нам друзья подсказали, что надо ехать электричками – их не проверяют. Это на тот момент был единственный путь.

- Кто-нибудь из родственников остался в Донецке?

- Свекровь, брат мужа. Сейчас сидит дома, работы нет.

- Ваше жилье пострадало?

- Нет. Наш дом не пострадал, наша квартира закрыта, пока все нормально. Пострадал дом свекрови – в соседний подъезд залетел снаряд.

- Вы, конечно же, созваниваетесь. Что они говорят?

- Ну что они говорят?.. Говорят, что периодически нет света, газа. Один раз в месяц получают т.н. «ахметовскую» гуманитарную помощь – кг риса, кг гречки, 2 кг муки, литр подсолнечного масла, кг сахара и еще что-то (всего не помню). Денег нет. Только один раз за все время получили помощь в 1 тыс. грн. Мама мужа хлеб печет сама, кое-как выживают на консервациях. На предприятиях платят не деньгами, а пайками. Денег не дают никому. То, что везется в город, изымается на блокпостах, поэтому в магазинах ассортимента нет.

- Почему же не все уезжают оттуда?

- Все, кто сейчас там живет, поддерживают т.н. ДНР (за очень малым исключением) и ради этого готовы все терпеть. Из-за информационной блокады там жуткое засорение мозгов и жуткое озлобление.

Они по природе люди жесткие, а теперь их еще больше ожесточили, загрузив информационной пропагандой. Мы видим, как они себя ведут, когда наших ребят пленных выводят на т.н. «парады». Это их реальный настрой, они готовы расправляться с нашими пленными.

Даже переселенцы, которые выезжают оттуда сейчас, отличаются по мышлению от тех, кто уехал раньше. У вновь прибывших людей настолько засорены мозги, что диву даешься. Многие боятся здесь регистрироваться, т.к. «знают», что данные передаются туда и у них заберут квартиру. Рассказывают всякие другие небылицы.

«Я понимаю этих людей»

- Как вы обживаетесь в Сумах? Какие трудности испытываете?

- Сейчас мы живем у родственников, в квартире, которая выставлена на продажу. Старшие дети пошли в школу. Младший дома. Муж пока не работает. Стоит на бирже труда. Сдал экзамен на права, но работы найти не может. У него большой стаж в забое. Зарплата по сравнению с сумскими заработками была высокая – 7-8 тыс. грн. Здесь предлагают идти грузчиком максимум за 2 тыс. грн. в месяц.

Оформили все социальные выплаты. Получилось по 1 тыс. на человека. Вот так и живем.

- Как Вы пришли к волонтерству, ведь у вас многодетная семья и самим нужна помощь?

- Когда мы из Донецка приехали в Мариуполь, нам очень сильно помогли. Там вся гуманитарная помощь идет централизованно – через горсовет. Здесь такого нет. Сначала я ходила по разным организациям, стучалась в разные двери – и государственные, и общественных организаций, была в Красном Кресте. Помогали очень точечно. Такой системы, как в Мариуполе, нет. А мы зашли в пустую квартиру, где не было ничего. Сначала спали на полу. И тогда я пришла к тому, что надо самой помогать себе. Через социальные сети обратилась за помощью к своим друзьям и знакомым. Мне из Львова, Киева, Ивано-Франковска, Днепропетровска стали присылать посылки. Причем слали и незнакомые люди. Посылок было столько, что я стала делиться с другими переселенцами. В управлении соцзащиты давали мой телефон. Потянулся поток людей.

Так мы перезнакомились между собой, и пять семей объединились в волонтерскую группу. Сначала волонтерили дома. Сейчас уже доросли до волонтерского пункта. Нам выделили актовый зал в Заречном райисполкоме на Харьковской, 35.

Сумские волонтеры меня пытались отговорить от такого волонтерства. Мол, зачем ты им помогаешь, они по-хамски относятся к сумским волонтерам, они сепаратисты, даже вывешивали над «Дружбой» российский флаг… Представьте, летом было и такое. Лучше надо помогать нашим бойцам.

Конечно, люди разные бывают. Мы с украинской позицией и хотим жить в Украине. Мы сами переселенцы, все это прошли и понимаем: как тяжело начинать жизнь с нуля. Я понимаю этих людей и помогаю. Среди них есть очень много растерянных, их надо поддержать. Но я не волонтерю для тех, кто поддерживает сепаратизм. Я не волонтерю для тех, кто приезжает сюда отсидеться, получить пенсию и уехать опять туда.

Мы будем помогать и сплачивать тех, кто хочет жить в Украине. В Сумах сейчас около 5 тыс. переселенцев. Сейчас мы берем под опеку еще тех, кто находится в Краснопольском, Белопольском, Ахтырском, Роменском и Сумском районах.

- Какой Вы видите свою перспективу? Думаете ли о возвращении в Донецк?

- Я планирую остаться в Сумах. В наших ближайших планах – реконструкция и строительство социального жилья для переселенцев, с привлечением финансирования из западных фондов. Есть 20 семей, которые готовы остаться в Сумской области и строить себе жилье. Уже приезжал из Киева координатор общественной организации «Зроблено в Україні», был «круглый стол» с мэром Сум. На собрании семей мы решим, какое направление выбрать – либо реконструировать уже готовое жилье (возможно, дома в селах), либо строить коттеджи. На эти цели существует государственная программа, деньги под нее выделены. Есть донорские фонды, которые готовы финансировать покупку строительных материалов. Если все у нас получится, это станет реальной перспективой для переселенцев, желающих обжиться на Сумщине.

- Выходит, жилье для переселенцев – это проблема №1?

- Да. Это главное. Сейчас весна, и неплохо бы поднять вопрос жилья в селах. Ведь многие переселенцы, особенно последней волны, из частных домов. Они не против жить в селе и обрабатывать огороды.

А еще у нас есть список вещей, которые нужны постоянно:
- детская, подростковая, женская и мужская одежда и обувь;
- подушки, одеяла, матрасы, постельное белье;
- посуда, мебель;
- детские коляски;
- детское питание;
- бытовая химия, средства гигиены;
- денежные средства на транспортные расходы и пр.

Все желающие помочь переселенцам с Донбасса могут убедиться в том, что они не «сепары»: звоните 095 0957827 (Марина Лозикова) или приходите в пункт помощи переселенцам на Харьковской, 35 (2-ой этаж, актовый зал). Для начала можно зайти на сайт этой волонтерской группы.