Перед концертом Алексей рассказал, чем сейчас занимается.

От «Евромайдана» до АТО

— Как вы пришли к поездкам в зону АТО?

— Мы начали ездить в июне. Несколько моих знакомых попали служить в одно из подразделений МВД. Они позвонили и попросили приехать — может, спеть, поддер-жать ребят. Мы взяли машину, гитары, разную мелочь — сигареты и т.д. — в багажник и поехали. Приехали, отыграли. Правда, очень быстро концерт закончился, потому что там начался бой, а мы эвакуировались в Изюм (Харьковская обл. — Ред.). Через неделю мы поехали туда еще раз, чтобы полностью отработать. Теперь мы загрузились по полной, потому что увидели, чего ребятам реально не хватает. Позже поменяли легковой автомобиль на бусик, выкинули задние сидушки и начали ездить не чтобы попеть и что-то подвезти, а, наоборот, что-то подвезти и, если останется время, попеть. В июне мы были четыре раза на Карачуне, потом объездили почти всю Луганскую и Донецкую области. Накатали уже больше 20 тысяч километров.

— Вы активно участвовали и в «Евромайдане»?

— Можно сказать: все началось еще с «Евромайдана». Не сказал бы, что я выходил за Евросоюз, даже не против Януковича. Я 21 ноября приехал на Майдан посмотреть годовщину «оранжевой» революции. Глянуть в глаза тем людям, которые были там 9 лет назад. Пообщаться, что за 9 лет поменялось и в какую сторону. Потом мы там играли, когда еще не было ни сцены, ничего. Играли студентам, потом они получили по башке с 29-го на 30-е число. 30 ноября мы все со-брались на Михайловской площади, а 1-го декабря вышли на Майдан, и пошло-поехало… Появилась сцена, мы пели, потому что нужно было людей как-то согреть. Мы не развлекались — просто старались держать людей в тонусе. Так получилось, что нигде не хотел быть, а в итоге — везде. «Титушки» у меня на глазах разбивали автомобили, вызывал милицию. Когда не приехали, связался с ребятами из автодозора, они отозвались, мы гоняли с ними этих «титушек». Так и завертелось.

Сложности волонтерства

— Вы сами собираете все необходимое?

— И сами, и друзья помогают. Я не занимаюсь никаким вооружением или еще чем-то. Просто бытовыми принадлежностями, начиная с туалетной бумаги. Возим необходимые инструменты. Также мы столкнулись там с проблемой доставки раненых в госпитали. На нашу просьбу отозвались футболисты киевского «Динамо». Я позвонил Саше Шовковскому, все наши помогают.

— В Сумах есть свой динамовец — Олег Гусев…

— Это мой хороший товарищ. Они все вместе: Серега Ребров, Женька Хачериди — все не ино-странцы скинулись. Мы привезли из Австрии «скорую помощь», и с моим товарищем Ильей Лысенко по прозвищу Хоттабыч (который тоже приезжал в Сумы. — Ред.), одним из координаторов волонтерской медслужбы АТО, отвезли ее практически на передовую. Теперь она служит нашим ребятам. Как дань уважения и благодарности, мы налепили пару наклеек «Динамо» на бамперы. Кроме того, постоянно нужно топливо, а это около 1,5 тысячи гривен в день. Так они и мотаются между Артемовском и Дебальцево. Покупаем медикаменты, лекарства. Так все и закрутилось. Людям часто нужно еще и общение — когда кто-то приехал из Киева, рассказал последние новости, просто поговорил, пожал руку...

— Сложно быть волонтером?

— Я не волонтер, волонтером я был на ЕВРО-2012. Здесь я бы назвал себя добровольцем тылового обеспечения, что ли. Сложно, что иногда некоторые люди, которые пожертвовали свои деньги, требуют немедленного отчета: куда были потрачены именно их деньги? Иногда это сложно сделать, потому что времени не хватает на еду, не то что сидеть в Интернете и отчитываться, фотографируя чеки. Есть люди, которые перечисляют 15 тысяч долларов и не требуют ничего взамен. Они звонят и говорят: «Это вам. Вам виднее, куда потратить». Мы ездим, фотографируемся у табличек городов, выкладываем фото в Сеть — так у нас появляются средства. Народ видит: если мы туда доехали, то, наверное, мы туда что-то привезли. Я преклоняясь перед Сергеем Притулой, который за неделю собирает сотни тысяч гривен. Но если его призовут в армию, я лично лягу перед военкоматом. Потому что он необходим здесь, собирая средства для тех, кто там. Каждый должен заниматься тем, чем может заниматься лучше всего. Мы создали волонтерскую группу «Добровоз». Она сейчас в Харькове. Собираем информацию, что кому нужно. Мы в Киеве собираем деньги, отправляем ребятам на Харьков, а они там покупают необходимое.

— Многие говорят, что волонтеров нужно приравнять к участникам АТО. Ваше мнение?

— Я — против. Те, кто там и по-стоянно, находятся под пулями. Это герои. А я что? В белом «мерседесе» с кондиционером и магнитофоном еду из Киева, могу еще где-то под Полтавой супчика поесть. Ничего особенного. Те, кто на передовой помогает нашим бойцам, леча их, перевязывая и т.д., заслуживают такого звания. Но они обычно и так приписаны к каким-нибудь подразделениям.

— Вы помогаете только своим знакомым?

— Мы выделили для себя армейцев. Еще есть батальоны территориальной обороны и т.д. Мы помогаем тем, кто на передовой. Конечно, я не могу собой подменить функции Министерства обороны или государства, но, в силу своих возможностей, стараемся помочь тем, кто просит. К сожалению, в обеспечение наших солдат не входят ни наколенники, ни налокотники, ни тактические очки и т.д. и т.п. — но это то, что просто необходимо нашим ребятам там. И когда какое-то х..ло с генеральскими погонами говорит, что у ребят все есть, это большая ложь. Когда какой-нибудь контрактник подписывал контракт, ему выдали одну тельняшку, одну гимнастерку и т.д. Но те, кто там воюет с апреля, уже износили по семь таких тельняшек. Боевые условия отличаются от мирного времени десятикратно, если не больше. Многие генералы говорят, что лично возят на передовую все необходимое. Может, у них там какая-то другая линия фронта. Я там был и видел, что есть у наших ребят, чего нет. А полтора миллиарда уже потратили. На что — не знаю.

Проблемы государства

— В чем причина такого плохого обеспечения армии?

— Мне кажется, это неправильно, когда во время войны верховным главнокомандующим становится директор спортзала, телеканала и шоколадной фабрики. А полковник милиции, УДОшник Гелетей становится министром обороны. Это одна из причин, почему все происходит так, а не по-другому. Мне непонятно, почему в новом законе особые условия децентрализации получили только Донецкая и Луганская области. Почему не Сумская, не Волынь, Черниговщина, Кировоградщина? Ответ очень простой: если раздать полномочия, президент страны и его челядь перестают быть царями. Ведь многие из них стояли на Майдане не для того, чтобы поменять систему, а чтобы поменять фамилии в системе. Их очень раздражало, что там были не их фамилии. Они дорвались, им теперь весело, они занимают те же кабинеты. Если предложить им занять «Межигорье», две трети согласились бы. Вся страна ругала, что Янукович провел в парламент своих сыновей. Петр Алексеевич (Порошенко. — Ред.) пошел еще дальше: он и сына ведет, и папу. Проблема тех, кто живет в этой стране, в том, мне кажется, что мы легко даем себя трахнуть, обмануть… «Добрых царей» в природе не существует. Мне кажется, что государственные должности должны занимать люди с мышлением государственника, а не бизнесмена. Потому что в бизнесе все просто: ты выпускаешь шоколадные батончики, леденцы и карамельки; не пошли карамельки — ты взял и закрыл цех с карамельками. А в стране цех с карамельками — это Донецкая область. Не можешь закрыть Донецкую область — превратишь ее просто в Приднестровье, и все. А делиться властью в нашей стране никто не хочет, потому что власть — это и есть самый выгодный бизнес. Поэтому ты и тащишь туда себя, детей, родителей, родственников…

Каждый должен быть на своем месте, чтобы делать максимум того, что он может, чтобы ситуация не ухудшилась. Самый бескровный способ — пойти 26 октября на выборы и не ставить крестики напротив пи..растов, которые уже были. 23 года они же тасуются, меняются...

— Что Вы посоветуете украинцам?

— Нужно прийти без всякого оружия, определить свой голос и, возможно, собраться в какие-то неагрессивные группы, которые могут проконтролировать подсчет голосов. Например, оцепить избирательный участок, не дать проехать какой-то милицейской машине и по отработанной схеме привезти туда уже готовые бюллетени с какими-то печатями и крестиками. И все! Тогда не надо воевать. Лучше год ошибок, чем пять лет идиотизма после выборов. Люди не должны смотреть яркую картинку у Шустера, а разобраться в программах, декларациях, смыслах, планах. Идя на участок, нужно знать четко, за кого будешь голосовать. Еще есть время разобраться, кто, что и почем. Был / не был в парламенте, как относился к Майдану, к АТО и т.д. и т.д.

А пока нужно помнить о тех, кто защищает нашу землю. К сожалению, многие не понимают, что у нас идет война. Выезжаешь в Харьковскую область, а там уже своя жизнь. В придорожном кафе гупает Сердючка — у людей войны нет. Стране нужно чуть-чуть приглушить громкость и яркость, продолжать жить, но понимать: где-то сильно не так, как здесь.

— Чего Вы ждете от выборов?

— Сложно сказать. Хотелось бы, чтобы те, у кого есть талант — писать, бегать, играть в футбол, ездить на машине, петь песни, даже заниматься бизнесом, что тоже по-своему искусство, — получали за это большие деньги. Во власть же должны идти те, кто не имеет никаких талантов, являясь нанятыми менеджерами, только максимум на два срока. Не больше, потому что власть как-то парализует мозг за два срока. У Путина вон вообще пи..ец наступил. Он себя вообразил уже то ли Иваном Грозным, то ли Сталиным.

Сейчас, к сожалению, власть — это синоним богатства и известности. Если вы попросите австрийца назвать 10 самых известных его земляков, там будут композиторы, горнолыжники, писатели, Шварценеггер — может, даже Гитлер, но это просто одна из самых значимых, к сожалению, фигур ХХ века. У нас же десять, даже 50 — это будут политики — от князей до нынешних царьков.

Провинциальный след

— Как Вам Сумы?

— Я здесь второй раз. Прошлый раз — когда здесь был Суперкубок Украины по футболу в 2009 году. Прошло уже пять лет, получается. Я очень не люблю столицы, зато очень люблю провинцию, в хорошем смысле слова. Где бы ни ездил — в Германии, Штатах или Финляндии… Обычно, когда говорят «провинциальный город», представляешь себе, как летают мухи, все в говне по колено, ничего не происходит… Это русская глубинка, а не провинция. А по-настоящему Прованс — это тоже провинция во Франции. Мне очень нравится Чернигов, мне нравятся Сумы, Луцк, какой-то кусочек Черкасс. Здесь все по-настоящему. Здесь люди как-то добрее. Не так много суеты, потому что не такие большие расстояния, не такие большие пробки. Не буду говорить, что Сумы лучше Барселоны и Мадрида вместе взятых, но тут живут люди с каким-то теплым светом в глазах. Нет ощущения, как, знаете, на западе есть Бандерштадт во Львове, а на востоке — урки из Донецка. Я по-прежнему настаиваю на том, что любой негодяй имеет фамилию, имя и отчество. Он не имеет прописки, места рождения, национальности.

— Заметили изменения в городе?

— Мы не так долго здесь были. Во-первых, другие гаишники стояли на въезде в город (на блокпосту. — Ред.).

— Ну, прошлый раз их вообще, наверное, не было.

— Смех-смехом, но с гаишниками сейчас намного комфортнее общаться. Они стали людимее что ли. Сейчас уже почти все милиционеры прошли через АТО, поэтому стали ближе к людям.

А о городе? Город стал ярче. Хорошо приезжать в такие города из Киева, с войны. Главное ,чтобы сюда не забрело ничего ни от северного соседа, ни из тех краев. Хотелось, чтобы стало меньше улиц Красноармейских, Краснопартизанских и т.д. И чтобы реально была принята программа по увековечиванию памяти ребят, погибших в АТО, и тех, кто реально совершил там героические поступки. Не нужно стесняться, что это дорого, чтобы заменить малозначащие названия именами нынешних героев.