После второй мировой войны зарубежные силы осознали тщетность и опасность для себя военного способа покорения СССР, а арсенал их методов был достаточно ограничен, пишет barmenam.com. Например, насаждение западной идеологии через СМИ, воздействие на систему образования или массовое влияние на умы через религиозные институты натыкалось на преграду из "железного занавеса", благоразумно развешанного политикой Сталина. Вполне возможно, что это был наиболее эффективный способ выживания в послевоенный период. Но, вот на этом "мирном" фронте, отечественной политикой была допущена масса ошибок, начиная со времени выхода граждан страны из состояния мобилизованной психики, наведенной Великой Отечественной войной. И особенно, когда уже выросли новые поколения, вообще не знакомые с таким состоянием.

Их расслабленное и не занятое страхом сознание образовывало личную пустоту, не охваченную идеологией, которая начинала просить не только хлеба, но и "зрелищ", расцветших к тому времени на Западе пышным цветом, создавая эффект вакуума со стороны СССР и засасывая любую частичку, даже из грязи, лишь бы она была со стороны Запада. С другой стороны, относительное спокойствие за будущее и плановая предопределенность жизненных событий при "совковой" действительности, порождала скуку у граждан и требовала открытия новых фронтов борьбы за существование. А советская идеология предлагала только борьбу за нравственность, удовлетворявшую зрелое поколение, но не устраивавшую своим уделом молодежь, которая реализовывала эту потребность диссидентскими настроениями, имитируя реальную политическую борьбу.

Наука психология не рассматривалась всерьез советскими идеологами, либо имела фатальные заблуждения, выражавшиеся в однобоком исследовании неустойчивых условных нравственных рефлексов строителей коммунизма, не углубляясь в рассмотрение и изучение более сильных - безусловных животных рефлексов "потомков обезьян". Идеологическое воспитание населения в СССР, на самом деле, было несколько поверхностным и зачастую - "для галочки". У правительства не хватало времени и сил, чтобы оторваться от имперских задач и заниматься глубинными пластами психики советского человека. Власть сильно заблуждалась и видимо, кто-то ей в этом усердно помогал, убеждая, что сама идея мировой революции должна очистить мораль обывателя и вытравить из характеров людей низменные инстинкты. А вот, уже приобретенными качествами новых людей, госаппарат СССР смог бы управлять в заданных направлениях. Но наши идеологические вожди судили по себе, а надо было по нам - простым смертным. Ведь человеческая натура, особенно при проявлении основных инстинктов имеет свойство не изменяться веками. И загнав их глубоко в сознание, только сильнее сжимается пружина неисполненных желаний, готовая выстрелить в удобный момент и наверстать все упущенное.

Склонность к получению удовольствий, моральных и/или физических, присуща всем людям в той или иной степени. Накопленная и невостребованная психическая/физическая энергия должна иметь отверстие для вывода пара, иначе по "законам" чайника может "сорвать крышку". Человек несовершенен и должен иметь личное пространство для "плохих" мыслей и поступков, возможность погашать или выплескивать негативные эмоции внутри себя или на образ "древа гнева". Кому-то для достижения подобной цели достаточно уединения и работы над собой, но таковых - единицы. Большинству же необходимы технические способы эмоциональной разгрузки, в противном случае они начнут искать их на "стороне" (запада). Подобный сброс эмоций можно наблюдать в тюрьмах или армии, когда подавление желаний и страстей заключенных или срочников приводит к уродливым формам их выхода. Это был, скорее всего, несвоевременный по жесткости эксперимент селекции советского аскетизма на фоне западной вседозволенности, тиражируемой народной "сарафанной" пропагандой, закономерно преувеличивающей степень потакания личным слабостям зарубежными гражданами.

Психика взрослого человека, в случае проявления безусловных рефлексов, сродни детской и если ее правильно не направить, она расширит и закрепит негативные качества, сделает их доминантными и подчинит им большинство своих поступков. Иногда, чтобы вредное явление устранить, им надо пресытить. Ведь взрослые и умудренные опытом люди не страдают подростковым максимализмом, падким ко всему новому. Лишь бы новое и вредное не стало привычкой. А это и есть задача государственной идеологии. Относительно безобидные способы и инструменты для удовлетворения обывательских инстинктов и особо стойких "низменных" потребностей, идущих вразрез с нравственной идеологией, должны были быть приоритетными направлениями государственной деятельности, которые можно было не культивируя, просто "спускать на тормозах" или "смотреть сквозь пальцы". А для проведения этого процесса должна была служить гибкая "промежуточная" культура - подцензурная власти.

Ничего страшного и непоправимого не произошло бы, если умеренно мещанская и диссидентская мораль попала бы в формат официальной идеологии власти, ну хотя бы в виде эксперимента. Советское правительство, по аналогии с внешним военным паритетом должно было предоставить, и свои внутренние адекватные бытовые ответы западу на его жвачки, кока-колы, рок-н-роллы и подобные "элементы сладкой жизни", не загоняя подобные явления в неконтролируемое подполье и устанавливая на них ярлык "вкусного запретного плода". К примеру, секс должен был быть в СССР на уровне легальной, подцензурной эротики, а порнография и проституция, в контролируемом властью подполье. Конечно, это не относится к явлениям, формирующим патологические привычки (мании) или проявления снобизма (исключительности) - здесь у государства должна быть непримиримая позиция. Но, к сожалению, властям хватило ума лишь на использование алкоголизации общества (впрочем, не сравнимую с современной), как универсального и относительно доступного способа его эмоциональной разрядки, решавшего для государства многие из существовавших проблем и являвшего непростительное для советского образа жизни извращение.

Вот обо всем этом хорошо знали вражеские знатоки человеческих душ и начали создавать стройную систему "запретного плода от змея искусителя", по отношению к невинным советским "Адамам" и "Евам". Эта диверсионная программа получила в СССР ярлык "тлетворного влияния запада", выражаясь в исторически апробированной методике захвата власти, посредством внедрения агентов влияния и приемов психологического воздействия. Ее идеология материализовалась в создании утилитарного, практичного и понятного "западного образа жизни", а впоследствии уже в России, еще более рафинированного и агрессивного - "американского", качественно отличавшегося от аскетического "советского". Западные технологи успешно использовали факт расслоения советского общества на судимых и "не видавших настоящей жизни", поощряя эффект морального раздвоения личности граждан, одновременно воспринимавших две полярные культуры: с одной стороны - официальную (пресловутую), основанную на нравственности и самоотверженности, а с другой, "кабачно-блатную" - пошловатую, иждивенчески-эгоистичную, замешанную на уголовной романтике и собиравшей в свои виртуальные ряды массы неискушенных сочувствующих граждан, благодарных кажущейся свободе мысли и волеизъявления.

Любая диссидентская субкультура или поведение отрицания официальной программе действий всегда найдет своих почитателей, формируя в их умах психологическую оппозиционность, для которой официальная власть оставила свободное от идеологии место. Основными проводниками в массы "блатной" субкультуры были многочисленные устные пропагандисты морали и "понятий" из мест лишения свободы, либо артисты песенных жанров, играющие заказные роли "под уголовников", и черпавшие творчество и вдохновенье от своих патронов - спецслужб запада, использующих Одессу, как южные морские ворота и контрабандное идеологическое "окно из Европы". Отсюда, по всей России, руками и устами многочисленной еврейской артистической братии распространялось подброшенное западом сомнительное творчество, выдаваемое за местный "этнический" талант на блатной песенный жанр и диссидентский анекдотичный юмор. А основную роль доведения этой культуры до умов сыграли зачаточные формы СМИ в СССР - магнитофонные записи с поэтизированной блатной романтикой и аморально-антисоветскими « "бенефисами" юмористов.

Главным козырем забугорных недоброжелателей являлся низкий уровень жизни советских людей, или скорее - их утрированно-приниженное представления о нем. Ведь, для сравнительных аналогий всегда лукаво подсовывались контрастные примеры, наподобие скромного бытия крестьянина из последнего урюпинского колхоза и горожанина с Елисейских полей или Бродвея. А чтобы поддерживать подобную разницу видимого качества жизни на нужном уровне, и было создано беспрецедентное внешнее политико-экономическое давление на СССР, с помощью нагнетания гонки вооружений, холодной войны и навязанной бессмысленной помощи братским странам, оттянувшее основные материальные ресурсы государства и сыгравшее решающую роль в борьбе двух идеологических миров. Вот тогда и был запущен алгоритм порабощения "запретным плодом" умов советских граждан через потребности бренной плоти. *** Многим созданным на западе средствам и способам удовлетворения самых взыскательных запросов тела и духа человека, обыватели капиталистических стран должны быть обязаны СССР, как основному потребителю слухов об этих способах. И именно недостаток "хлеба и зрелищ" западного образца, сыграли роль катализатора отрицания и могильщика коммунистического образа жизни.

Судьба наказала Россию за идеологическое отступничество ее руководства от основного идейного принципа - "каждому по потребностям", способствовавшему завладению и удержанию власти в 1917, но вероятно, что его последующее фактическое отрицание было изобретением дестабилизирующих сил, и как показала практика - очень действенным. Затянувшаяся до перестройки герметически неизменная со сталинских времен мировая изоляция СССР была бы эффективна на Марсе, где внешнее влияние очень слабо и его можно было бы бесконечно сдерживать, но в условиях идеологической проницаемости границ, такое поведение руководства страны было проявлением политической близорукости и/или диверсии. Но все же, вероятность первого фактора видится более логичным и предпочтительным, так как "появление" у наших граждан "прозападных" человеческих потребностей породило бы отечественный спрос и как результат - необходимость создания новых отраслей экономики, к которым государство не было готово, ни морально, не экономически. Но главное, направило бы соотечественников к поиску средств для приобретения капитала, способного удовлетворить их новые слабости. А это, в свою очередь, привело бы к необходимости развития частного бизнеса, способного оттянуть в свою сторону капитал и власть - чего более всего и опасалось советское руководство. И потому, доминирующим мотивом верховной политики позднего СССР в рассматриваемом вопросе, служила скорее не высокая идеология, а банальный инстинкт самосохранения и удержания власти любой ценой. Что и свидетельствует о слабости, и инертности любых подобных абстрактных властей, похоронивших на протяжении исторического периода времени не одну могущественную цивилизацию.

Целесообразно привести примеры некоторых заманчивых способов проникновения разрушительного западного вируса в советскую систему, к которому отсутствовал иммунитет у наших граждан и закономерно, что искусно расставленные ЗАПАДни собрали свой положенный урожай. Так, был использован широко апробированный мировой практикой и адаптированный для "совков" способ привлечения адептов в тайные общества и ордена - ныне широко известный под методом "сетевого маркетинга". Как и сегодня, он был зациклен на финансовом разрешении проблем его участников. В этом почетном ряду можно отметить финансовые операции страхования, когда будущих "агентов влияния" изначально формировали из командировочных за границу советских граждан, в том числе и дипломатических работников.

Как правило, в другие страны попадали относительно представительные фигуры страны Советов, работники различных сфер административной и хозяйственной деятельности, имевшие авторитет и повышенное влияние среди соотечественников на Родине. И в том числе, вся верхушка партийного аппарата, чиновников и их семей, в общем - идеальная компания для вербовки иностранными спецслужбами. И многим из них, через общих друзей и знакомых предлагалась заманчивая финансовая сделка - страхование жизни (и ряда других случаев) на территории страны пребывания. При этом, вербовщики, оправдывая ее легальность, ссылались на законное право страхования граждан СССР, основанное на реально существующих международных конвенциях. Но, в сравнении с типичными договорами, здесь совмещались преимущественные условия страхования и банковского депозита, значительно превышающего типичные банковские процентные ставки. А также, предусматривалось беспрецедентное право съема средств со "срочного" депозита (на условиях "до востребования") без потери начисленных процентов и сохранения возможности получения страховых премий по ряду страховых случаев, выдаваемых страхователю или лицу по доверенности. Причем, безопасность системы гарантировалась завоеваниями западной демократии в виде тайны вкладов и неприкосновенности имущества.

Таким образом, страхователи получали возможность увеличения капитала в иностранной валюте. И закономерно, что нашлось немало желающих поучаствовать в заманчивой "халтурке". Но, о какой приличной прибыли можно было говорить, если на депозитных счетах находились "нищие" суммы командировочных. И вот тогда, для осуществления переправки валюты (и рублей) в сторону запада, а товаров - обратно, заработали контрабандно-дипломатические каналы с зелеными таможенными коридорами. Система набирала обороты за счет удобства пользования страховыми счетами в режиме "расчетных" и неограниченного количества доверенных лиц. Но особой заманчивости ей добавлял механизм стимуляции уже застрахованных лиц, предлагавший щедрые финансовые бонусы (комиссионные) и иерархические должности внутри системы в случае привлечения в сеть новых страхователей. Причем в среде "завербованных" специально культивировалась относительная гласность, с целью рекламы широкого круга доверившихся системе адептов, и особенным показательным примером служили авторитетные лица. Впоследствии, на подобные структуры в России навесили ярлык - финансового (страхового) "сетевого маркетинга".

В результате, возникала полулегальная (а значит незаконная) ситуация, когда у советских граждан на счетах за границей, вполне законно находились деньги по договорам страхования, но не имелись официальные документы о пересечении валютой границы СССР. Что и создавало возможность для шантажа заинтересованными силам. Возможно, что с этого времени по стране и поползла масштабная коррупция, захватывая средние и верхние эшелоны власти - выражаясь в круговой поруке участников сетевой системы маркетинга, развивших практику "телефонного права" и подпитывающих неучтенными нетрудовыми доходами силовые структуры, взамен покрытия ими преступлений взяткодателей. Но конечно, это была еще зачаточная коррупция, по сравнению со спелым плодом ее постперестроечного аналога. Когда же процесс "сетевого маркетинга" набрал нужные обороты, качественно и количественно охватив широкие круги высокопоставленных лиц страны Советов - в дело вступили спецслужбы запада.