Недавно назначенная на должность заместителя предсеседателя ОГА Сумщины Ирина Купрейчик в интервью «Данкору» рассказала о нелегкой жизни матери-одиночки, семейном агробизнесе и своем приходе в политику.

Вопросы к биографии

- Согласно данным Вашей биографии с 1995-го по 2004-й год Вы временно не работали, то есть целых 9 лет?!

- На самом деле ничего такого в этом нет. Я вышла замуж, родился ребенок, я была простая домохозяйка.

- В каком году родилась Ваша дочь?

-В 1992-м. Пока я училась в университете, моя мама нянчила ее. А когда учеба закончилась, стала сидеть я.

- Обычно, когда ребенку исполняется три года, его сдают в детский сад, и мама выходит на работу…

-  Мой муж был бизнесменом и я имела возможность сидеть дома и быть домохозяйкой.

- Чем занимался Ваш муж?

- Так он бывший муж, мне не хочется ворошить прошлое. Скажем, он работал так, что я имела возможность сидеть дома.

- Целых девять лет?

- Целых девять лет. Бывают женщины, которые всю жизнь сидят дома. Я, может быть, тоже всю жизнь была бы домохозяйкой, но все сложилась по-другому.

- Вернемся снова к Вашей биографии. Здесь сказано, что Вы защитили кандидатскую на тему:«Структурно-функциональный анализ и синтез преобразователей дискретной информации для предпроцессорной обработки». «Структурно-функциональный анализ», а потом вдруг стали докторантом Академии культуры…

- Каждый нормальный человек понимает, что даже в Академии культуры есть кафедра информатики. Я училась именно на этой кафедре и моя специальность была связана именно с информационными технологиями. На государственной  докторантуре я проучилась 5 лет, но докторскую не защитила. Жизнь внесла свои коррективы. Так сложилось, что я осталась одна, и мои мозги были заняты уже не докторской, мне нужно было кормить детей.  Их было уже двое.

«Королева рапса»

- В 2010 году Вы стали директором «Нива-Агротех» - предприятия, расположенного в Ахтырском районе, при том, что родились Вы в Чернигове, а учились в Харькове. Как Вас на Сумщину занесло?

- Все просто. В Чернигове жила моя бабушка по маминой линии. Мама приехала из Харькова в Чернигов, так случилось, что я там родилась, но сразу из роддома меня увезли в Харьков. Это просто место рождения, но всю свою жизнь я прожила в Харькове. После защиты диссертации работала в университете преподавателем на 0,25 ставки и параллельно училась в докторантуре. Денег не было, нужно было как-то выживать, и я понимала, что на зарплату преподавателя прожить не смогу. А самый главный фактор – я была одна с двумя детьми. Дочка тогда оканчивала школу, ей нужно было куда-то поступать, а это куча денег, чтоб учить ее, одевать. А сын был маленький, его тоже нужно было кормить, одевать. Но сесть на шею родителям было стыдно, сесть на шею родственникам тоже не хотелось. Это была безвыходная ситуация, и я понимала: чтобы заработать деньги - путь один: это какой-то бизнес, открыть что-то свое. Когда я начала заниматься сельским хозяйством, мне не стыдно сказать, но на тот момент я в этом  вообще ничего не понимала.

- Как Вы туда пришли?

- Так получилось, что у моих близких  друзей был сельхозбизнес. И я видела, что они довольно успешны, зарабатывают нормальные деньги. Если бы у меня друзья были другие, то, может, и я бы пошла в другую сферу. А так получилось, что мое окружение занимается сельским хозяйством.

- Вы стали директором своей компании или пришли работать к друзьям?

- Нет. Эта компания принадлежит моей семье, она не лично моя. Я взяла руководство в свои руки, потому что никому доверять не могла. Когда я туда пришла, там деревья росли на полях. Какая-то часть земли, конечно же, обрабатывалась, но многие поля были заброшены.  Не было практически никакой техники, лишь три трактора Т-150 от старого колхоза, которым лет по 30. Но на новые сеялки у меня денег не было, и мы покупали детали на металлоломе и по частям их собирали. Первый год было немного денег, которых хватало только на налоги да зарплаты, а остальное, например, ГСМ, семена -  все приходилось брать в долг. Я ходила по компаниям и просила. Такое сложное было становление, но я выдержала, научилась. И как говорила героиня фильма «Москва слезам не верит» - в тот момент я действительно поняла, что настоящая моя жизнь только началась. Я не была связана еще ни с политикой, ни с чем. Я была простая женщина, которая в силу семейных обстоятельств осталась одна без поддержки, без денег, с детьми, с кучей проблем и долгов. Тот период был очень тяжелый в моей жизни, поэтому сейчас я уже ничего не боюсь. У меня в жизни были очень хорошие учителя.

-  Как ничего не ведая в сельском хозяйстве, Вам удалось поднять бизнес?

- Училась – книжки читала, к фермерам ездила. Поехала в Европу к простым фермерам и у них училась, как они выращивают, как у них все получается.

 - Чем конкретно занималась Ваша сельхозкомпания?

 - Разные зерновые культуры: пшеница, кукуруза, жито, овес.

- Однако Вас называют «королевой» рапса.

- Я не знаю, откуда это взялось. Рапс я никогда в жизни не выращивала. Вы удивитесь, но это правда. И компания моих родственников рапсом никогда не занималась. Про меня столько всего писали. Я вначале читала, мои родители читали, расстраивались, говорили – зачем они такое пишут?! Но, знаете, есть такая мудрость: если о Вас говорят, значит, Вы чего-то стоите. Разное рассказывают – и хорошее, и плохое. Люди же разные есть. А к рапсу я никакого отношения не имею.

5 миллионов для Купрейчик

- В тоже время Вас связывают с королем рапса -  «регионалом» Николаем Присяжнюком.

- Это бывший министр сельского хозяйства. Будучи уже депутатом Верховной Рады, в зале я его, может, где-то видела, в коридоре встречала,  но лично за всю свою жизнь с этим человеком не разговаривала. Не общалась ни с ним, ни с его семьей.

- То есть то, что он спонсировал вашу избирательную компанию – необоснованные слухи?

- Когда люди такое говорят, мне хочется задать им вопрос – если меня спонсировала Партия регионов, как такое могло быть, что после победы на выборах, я не перешла к регионалам. Ведь за переход из «Батькивщины» в Партию регионов предлагались серьезные суммы…

- Вам тоже предлагали деньги за переход?

- Самая большая сумма была – 5 миллионов долларов. Лично мне предлагали. Как только я отказалась от этих денег, в отношении моей дочки, ставшей директором предприятия, которое раньше возглавляла я, начались репрессии. Завели уголовные дела, которые закончились ничем. Потому что предприятие находилось на едином сельхоз налоге, и там копать нечего было. Мало того, у фирмы серьезный инвестор из Германии, поэтому никто бы не марал свои руки и честь Было это в 2012 году. Депутатом я стала в ноябре, а уголовные дела начались в мае. Эти несколько месяцев шли переговоры о переходе в Партию регионов, и когда они ничем не закончились, начались репрессии против моей дочки. Кроме того, на моего отца, которому 73 года, было совершено нападение. Он профессор, завкафедрой информатики в Харьковском университете, уважаемый человек, который никогда в жизни политикой не занимался (у нас в семье никто к политике отношения не имел, я – первая, чему никто не рад). Он вышел вечером из университета, и кто-то его ударил по голове, отец потерял сознание, его били очень жестоко ногами, были поломаны ребра, его забрали в неотложку без документов. Утром он пришел в сознание, со мной связались. Когда я его увидела, на нем не было живого места. Представьте, пожилой человек. И когда он выписывался из больницы, не было заведено никакого уголовного дела, а просто выдали справку, что он шел и упал. Я ничего не могла сделать, ни на что не могла повлиять, несмотря на то, что была народным депутатом. Так что, если бы я была с Присяжнюком… Я даже не хочу этого комментировать… Если бы я шла от Партии регионов, то я бы сразу перешла туда. Но если я не перешла, значит, у меня другое мировоззрение. Давайте не будем верить слухам, а будем верить фактам.

- Говорят, что у Вас в декларации о доходах за тот год было 6 тыс. грн.

- Это правда. Когда я баллотировалась в Верховную Раду в 2012 году, моя компания была еще новая, денег не было. Все деньги семьи вкладывались в хозяйство. Я не только у родителей все позабирала, но даже у друзей своих. Два года все жили без денег, а эти 6 тыс. – это была стипендия моей дочери. Официального дохода у меня не было. Были сбережения семьи, но я была без зарплаты. Сбережения тратились на бизнес, это был период становления. Так что эти 6 тыс. – это были единственные официальные деньги, которые прошли по налоговой.

Победа на имидже «Батьківщини»

- Тогда вопрос – за что Вы провели предвыборную кампанию?

- Моя предвыборная кампания тогда (2012 год) проходила очень просто. Я никому ничего не дарила, не делала никаких подарков. У меня не было бордов. Были только печатные материалы, но это печатала партия.

- А вот известный сайт ОРД утверждает обратное. Цитирую статью о Вас: «Какие таинственные спонсоры профинансировали билборды, штаб, сеть агитаторов, наглядную агитацию? Уж точно не «Батькивщина», она своим мажоритарщикам денег не давала»

 - Допустим билборд был один или два, я даже не помню. Мне вообще никто не давал их вешать. Я могу вам по последним выборам рассказать, какие были билборды, и кто что давал. А тогда была какая-то наглядная агитация, что-то было, но моя кампания была, не то что незаметна, ее даже и не видел никто.

- А как тогда Вы выиграли выборы? Только на имидже «Батьківщини»?

- Да. Выборы выиграла не я, меня вообще никто не знал. Выиграла ситуация и имя «Батьківщина», я это не скрываю. Кампания шла два месяца, я была вообще неизвестная личность и русскоговорящая, и вообще не местная, и вообще не понятно, откуда взялась. Но тогда у меня не было другого выхода.

- Почему Вы решили пойти в политику?

 - Я понимала, если заниматься бизнесом без политики – тебя просто уничтожат. Проверками, налоговыми. Представьте, приходит человек, покупает корпоративные права и начинает работать. Вы же понимаете, что такое незнакомый человек, тем более женщина, приехавшая непонятно откуда. У меня сразу же начали пытаться забрать бизнес. При этом никто не знал, выгорит дело или нет, но отнять его уже пытались. А когда я стала областным депутатом, меня перестали трогать. Тогда у меня еще не было каких-то определенных политических взглядов, был просто инстинкт самозащиты. Я пошла в облсовет просто, чтоб защитить себя и свою работу.

- В 2010-м чтобы защитить себя, нужно было идти в Партию регионов.

- Так получилось, что  в Партии регионов меня никто не знал, никаких возможностей туда пройти у меня не было. «Батькивщина» тоже была брендом, и человеку с улице пробиться в проходной список было нереально.  Поэтому я пошла во «Фронт Змін» - партию новую, куда как раз только начали набирать людей. Это был просто случай.  Мне не было больше куда идти.

-  А с Николаем Клочко Вы тогда были знакомы?

- Вот тогда я с ним и познакомилась.

Знакомство с Дашутиным

- Ходят разговоры, что на выборах в нардепы в 2012-м Вы кинули Дашутина. Мол, Григорий Дашутин нашел никому не известную Купрейчик, проплатил ее полит-кампанию на своем округе, чтобы создать видимость конкуренции. Купрейчик должна была просто поучаствовать в выборах, за что получила деньги от Дашутина, а вышло так, что на рейтинге «Батькивщины» она его обыграла.

- С Григорием Петровичем я познакомилась в Михайловке на «Козацьких розвагах».  Первый раз в жизни я его там увидела, это было в июне, когда я уже была утвержденным кандидатом.

- А предложений помочь с избирательной кампанией от него не поступало?

- Нет, никаких предложений от него не поступало.

Несудьба в законотворчестве

- Став нардепом, Вы зарегистрировали законопроект о судебном сборе, но потом сами же его и отозвали. Эксперты утверждают, что законопроект был неплохим, и если бы его приняли, он бы реально помог простым гражданам воевать с олигархами в судах. Почему Вы отозвали этот законопроект?

- Всего мной было зарегистрировано 13 законопроектов. Это был второй или первый из них. Писала его я не сама, писали юристы. Ну знаете, молодой депутат без опыта. Когда его уже зарегистрировали, профессионалы начали вычитывать и обнаружили кучу юридических ошибок и неточностей. Все сказали, что законопроект очень сырой, позор нам не нужен, так  что дорабатывай. Поэтому мы отозвали тот закон для доработки, но потом начались такие события – уголовные дела против дочери, нападение на отца, а потом Майдан, Революция, война -  там уже было не до этого. Пошли более важные законопроекты, которые были отработаны, четкие, понятные. Никто же не думал, что эта Верховная Рада будет работать не 5 лет, как планировалось, а всего лишь год…

- Какие еще законопроекты Вы подавали?

- Самым важным я считаю законопроект об отмене пенсионной реформы. Этим вопросом я занималась, я обещала своим избирателям. Я сама его докладывала три раза, но он не был проголосован. Все мои 13 законопроектов были социальными. Ни один не был лоббистским, преследующим интересы олигархов – Присяжнюка или Дашутина. Все они были сугубо социальными, и ни один не прошел.

Купрейчик на Майдане

-  Диктаторские законы от 16 января. Как случилось так, что Вы подписали протокол заседания комитета по вопросам правосудия с рекомендациями принять эти законы?

- Прежде чем ответить на этот вопрос, начну с предыстории. С самого начала Майдана  я жила в Киеве – с ноября 2013 года. И все те страшные события я пережила в Киеве. В феврале я не то, что там была, а 18-го числа я из Мариинского парка с подругами вытаскивала раненых. Лично я вывезла 48 человек на «скорых». С проломленными головами, в крови. Сейчас, вспоминая этот ужас, не знаю, смогла бы я все это пережить снова или нет. Это очень тяжело. Эти дни февраля мы дежурили в больницах.

- То есть Вы со «скорыми» сотрудничали?

- 18 февраля, когда все эти события произошли, когда первых людей начали избивать, мы были в Верховной раде. Вышли к Мариинскому парку, там стояли большие палатки, целый городок. Нам сказали, что в одной из палаток захватили в плен раненых с нашей стороны. Представьте, территория парка была полностью ограждена. На ней находились «титушки» - люди не с самыми высокими моральными принципами. Они могут и убить, и ножом пырнуть, и камнем стукнуть. Я не знаю, сколько их там было, но много. Самый главный из титушек сказал, что у них есть раненые. Чтоб Вы понимали, они их там целый день собирали по дорогам, еще где-то. Их там было 48 человек. Нужно было «скорую» провести на территорию парка.

- «Титушки» были не против, чтобы Вы забрали раненых?

- Нет, они сказали, чтоб мы их забрали потому, что трое из них уже умерли. Может, им приказали отдавать раненых. Среди «титушек» были и женщины, и пацаны, они были агрессивно настроены, неадекватные вообще. Ты идешь, а тебя палкой могли стукнуть, и камень в голову кинуть, нож в спину вонзить. Ситуация была очень напряженная в те минуты. «Скорые» боялись туда ехать, поэтому каждую скорую нужно было провожать. Я садилась в машину скорой помощи, ехала туда к этой палатке с ранеными. Грузили по 5-6 человек в одну машину…

- Почему именно с Вами «титушки» пошли на контакт?

- Я была не одна. Нас было несколько человек: Вячеслав Кириленко, еще какие-то депутаты. Мы тогда не спали сутками. Вытащили раненых, потом мы дежурили в госпиталях, чтобы милиция не забрала раненых. Люди, простые киевляне, становились, ограждали ворота больниц, чтобы милиция не могла пройти…  Было страшно. Скорые выстраивались перед больницами очередями… Помню привозят девушку 19-ти лет (знаю возраст, потому что мама ее долго искала и нашла в больнице), студентку. Она не участвовала в этих акциях, она просто вышла посмотреть, и ей снайпер попал прямо в глаз. У не такие черные длинные волосы, лицо красивое. Она лежит в коридоре на каталке. Врачи сделали томографию и говорят, что пуля застряла в голове, что они ничем помочь не могут, потому что  таких операций они не делают. Эта девушка всю ночь пролежала на каталке в коридоре. И мы всю ночь ходили и смотрели, жива ли она… А утром нашли самолет, который летел с ранеными то ли в Польшу, то ли еще куда-то в Европу, и эту девушку забрали…. Я знаю точно, что она осталась жива. Ей сделали операцию… И все у нее будет хорошо… Вот такое все пережить… А по поводу того, что там пишут обо мне и диктаторских законах, я не хочу даже оправдываться. Любому человеку нормальному ясно, что я не имела никакого отношения к этим законам.

Темная история диктаторских законов

- Но ведь в Интернете обнародованы протоколы заседания комитета Верховной Рады с рекомендацией нардепам принять эти законы с Вашей подписью?

 - Эти протоколы появились в канун выборов-2014. Ни год назад, ни полгода, а именно в сентябре 2014 года. Их публикация – спланированная акция, чтобы дискредитировать меня. Я ничего не подписывала. Мало того, в тот день – 15 января -  у нас в комитете и кворум не собрался – ни меня, ни секретаря комитета на тот момент не было. Мы пришли уже в конце и ушли. Никто тогда не видел этих законопроектов. Их увидели на самом деле уже в сессионном зале 16 января, а на комитете не было вообще ничего. Как появился тот протокол? По этому поводу я писала заявление в Генпрокуратуру во время выборов. Я пыталась взять стенограмму заседания комитета 15-го января – никто никаких бумаг мне дать не смог. Вся эта ситуация с законами 16 января – это, как говорят,  у Купрейчик три дочки и все проститутки. И хотя у меня маленький сын и хорошая дочка, попробуй докажи, что это не так. Как люди вообще могут такие жуткие вещи делать?! Понятно, что это борьба за власть, что кому-то так хочется место депутата. Но есть же какие-то моральные ценности! Нельзя так… После всего этого я очень сильно переживала поражение на выборах – я болела, для меня это был психологический стресс. Я шла в политику, потому что мне хотелось доказать людям, доказать себе, что существуют нормальные депутаты, которые хотят что-то поменять в стране. За время депутатства я не предала никого, не продала, не купилась на миллионы. Мою семью просто уничтожали – но я это вынесла, бизнес семьи уничтожали – я  и это выдержала. Но потом, когда начались эти грязные технологии, я поняла, что просто бессильна. Вот пишут про того же Присяжнюка. Да я его видела, как и все, по телевизору, но попробуй докажи. Про Дашутина тоже – видела всего несколько раз в жизни на каких-то там мероприятиях… Теперь еще и эти законы 16 января. Если бы я имела к этому отношение, ни один нормальный человек мне руки бы не подал, никто бы меня ни на какую должность не рекомендовал.

- Значит подпись Ваша там подделанная?

- Я писала, что все это сфальсифицировано. Я не видела этого документа. Возможно, была какая-то ситуация, при которой произошла фальсификация. Например, я подписала какой-то документ, они подменили первые страницы, и оказалась моя подпись. Я же тоже подписывала документы, но я четко и ясно могу сказать, я не подписывала никакого протокола 15 января. Я не подписывала никогда вот эти законопроекты 16 января.  Я обращалась в комитет, в прокуратуру с просьбой дать стенограмму заседания комитета, ведь каждое заседание ведется протокольная запись, стенограмма. Но этих документов нет.

- А как же отсканированный протокол?

- А оригинала я не видела, я разбиралась с этим.

- Какой официальный ответ Вам дали?

- Прокуратура? – «Разбираемся». У меня есть официальный ответ от прокуратуры, что по данному вопросу идет проверка.

- Чем закончилась эта проверка?

- Я не знаю. Были выборы, я пишу запрос в Генеральную прокуратуру – разберитесь, что это за письмо, что за бумаги. Это было в сентябре. Через время пришел ответ, что идет разбирательство. Потом в октябре я проиграла выборы. Зачем мне эти документы?

Враг № 1

- Честь свою очистить.

- Да я знаю, что честь моя чиста, потому что я ничего не подписывала. Какому-то шизофренику в голову пришло делать какие-то документы, что-то подписывать, что-то подделывать. Может, я должна была потом у Присяжнюка взять справку о том, что я не была с ним или что? Это полный бред… Потом этот вопрос снова всплыл, когда меня рекомендовали быть замом губернатора. Я встречаюсь с майдановцами и говорю – уважаемые (их там был целый зал) меня, кстати, никто не приглашал. Как это получилось? Мне Тыщук позвонил по телефону в час дня и говорит – в 5 часов у нас будет заседание майдана, если хотите – пожалуйста. Я была в Харькове у родителей. За 5 минут села в машину и примчалась. (Как так можно?! Если вы собираетесь, то предупредите меня заранее, вы же по моему поводу собираетесь). Я приехала и сразу сказала – не собираюсь оправдываться, потому что ни в чем не виновата. Проанализируйте мою жизнь, какой смысл человеку что-то подделывать, лезть в какую-то грязь, какой в этом смысл?

- И после этого Вы в прокуратуру больше не обращались?

- Нет. Я встретилась с майдановцами, рассказала о себе, своей деятельности, чем я занималась. Они меня поддержали. Этот вопрос снова был снят. Следующий раз этот вопрос возник на областной сессии. По этому поводу тоже есть интересный рассказ. Поднял этот вопрос некий Гресь Сергей Петрович. Год назад ко мне пришли с письмом о том, чтобы я подписалась об исключении этого Греся из партии Батькивщины. Что-то там он нарушил, пошел в депутаты без разрешения партии. Я в Киеве подняла этот вопрос и сказала, что лично знаю этого человека. Это очень порядочный человек, преданный партиец, просила под личную ответственность. Мало того, когда у нас было бюро, я предлагала сделать его первым замом партии Батькивщины. Это было год назад. А теперь в сессионном зале он рассказывает о том, что Купрейчик предательница, хотя знает на миллион процентов, что я не имею к этому никакого отношения. Когда я ему звоню, он не берет трубку. Когда позвонили мои знакомые и сказали: «Послушай, что ж ты так подло поступаешь? Ты же знаешь, что она к этому отношения не имеет!», он отвечает: «Мне дали бумажку и сказали прочитать, партийное задание». Так вот я хочу сказать партии «Батькивщина» - подлость, мерзость - это такие низкие поступки.

- Почему Вы ушли из Батькивщины?

- Я с самого начала была во Фронте змін Арсения Яценюка. Я никогда не была предателем, подлецом. Я пришла с этим человеком, и когда он решил идти отдельно, я пошла с ним. В Батькивщине я была только, когда партии слились, потом они решили разделиться, и я ушла с Яценюком. Но как только я ушла, я стала враг № 1.

- Все-таки не хотите ли Вы узнать в Генпрокуратуре, чем закончилась эта проверка?

-  Мне очень хочется этот вопрос закрыть. Почему я на него никак не реагирую?! Писали там про Присяжнюка, еще кого-то, но я знаю, что я к этому никакого отношения не имею. Но я, конечно, сделаю еще один запрос, попрошу, пусть они мне ответят, чем закончилась эта проверка.

Вместо Крамченкова

- Чем вы теперь занимаетесь в облгосадминистрации?

- У меня соцсфера. Это медицина, образование, культура, спорт.

- А сельское хозяйство?

- Нет, к сожалению. Я очень хотела, это моя жизнь. Это мое любимое дело, я без этого не могу.

- Но здесь мог бы быть конфликт интересов, если ваша дочь директор агрокомпании.

- Вот потому я и не пошла. А то скажут, что лоббирую интересы. Поэтому я занялась соцсферой. К этому я тоже имею непосредственное отношение, потому что я из семьи преподавателей. Отец преподает информатику, мама была начальником вычислительного центра, тоже с информатикой связана. Бабушка моя работала врачом на скорой помощи. Так что медицина, образование – это моя жизнь, мое детство, моя юность. Это мне близко, все проблемы в сфере образования я знаю. И в следующий раз, когда мы встретимся, я бы хотела затронуть тему своего видения, чтобы я хотела поменять в образовании, в медицине. Также можно затронуть какие-то женские темы, ведь у нас очень много одиноких женщин. И эта тема тоже очень важна. Многие с детьми думают, что жизнь уже закончена.

Обеспеченная женщина

- А Вы сейчас замужем?

- Нет, я не замужем.

- За кресло замгубернатора по квоте «Народного фронта», которое Вы заняли, велась борьба. Раньше должность замгубернатора занимал Андрей Крамченков, тоже член «Народного фронта» и сумские «народнофронтовцы» видели в этом кресле именно Андрея. Но замом стали Вы. Говорят,  не без вмешательства самого Яценюка.

 - За два года работы в Верховной Раде я познакомилась с очень многими людьми, жизнь сталкивала с политиками, бизнесменами. Когда ты находишься в условиях войны, когда вообще не понятно, что происходит, когда страшно, люди совершенно по-другому сближались. Ты можешь день знать человека, но этот день тебе скажет об очень многом. Поэтому у меня очень хорошие отношения со многими политиками. Многие знают меня, и, действительно, руководство партии Народный фронт рекомендовало меня на место замгубурнатора.

- Какие у Вас теперь отношения с Крамченковым?

- Никаких обид. Что в этом кресле такого?! Я пришла, у меня есть конкретные цели, мне хочется что-то менять. Если кто-то думает, что тут вертятся сумасшедшие деньги, то такого нет.

- А какая у Вас зарплата?

- Я не знаю, еще не получала. Думаю, я больше трачу, чем получу.

- Вы переехали в Сумы?

- Нет, я живу Тростянце, как и раньше. Езжу каждый день на работу. Живу в частном доме, это дом моей семьи. И автомобиль у меня тоже есть - Land Cruiser. Я никогда не скрывала, что я обеспеченный человек.

- Автомобиль зарегистрирован на Вас?

- Нет, на родителей. У меня в семье несколько машин. У всех есть.

- Бизнес за 5 лет дал свои плоды?

- Да. Я во всех интервью говорила, что я обеспеченный человек, у меня все есть, чего я хочу.

 - Сами водите машину?

- Да.

-  А какая именно у Вас модель Land Cruiser?

- Это очень хороший джип представительского класса.

- Какого года выпуска?

- Вообще я езжу на трех автомобилях, и в хозяйстве есть еще три. Кроме Land Cruiser есть еще Skoda Octavia, и «Нива» есть.

- Сколько средств Вы заработали за прошлый год?

 - По декларации 2014 года у меня доход 156 тысяч за год. Это то, что я получала в Верховной раде депутатом. Остальные деньги зарабатывает семья, не я. Остальное куплено на членов семьи – это мои дети, родители, братья, сестры. Сестра родная с  95-го года живет в Америке. Мы очень близко все общаемся, помогаем друг другу. У меня большая семья, и все родственники - не бедные люди.