— Вот уже пять лет ты путешествуешь по странам Юго-Восточной Азии. До этого довольно долго жил в Киеве. Почему решил организовать свою первую выставку именно в Сумах?

 — На самом деле моя первая фотовыставка прошла в Киеве в году примерно 1997-м. Она посвящалась Сумам. Здесь же меня, как фотографа, до сих пор не знали. Вот я и решил подготовить подборку своих работ за пять лет.
Несмотря на то что я уже давно не живу в своем родном городе, у меня остался менталитет сумчанина. Поэтому эта выставка для сумчан.

 — А по какому принципу отбирались фотографии?

 — Цель этой выставки — рассказать об Индокитае. Я отбирал простые описательные фотографии. Хочу сказать, что эти снимки нестудийные.
Здесь ничего не подстроено, все в реальном времени. Фотографии, представленные на выставке, — это маленькие эпизоды из жизни. Они не отражают мой внутренний мир — скорее, мой взгляд на жизнь четырех стран Индокитая — Таиланда, Индии, Шри-Ланки и Бирмы. Нужно входить в особое настроение, чтобы чувствовать ритм жизни, и понять, где лучше остановить мгновение.

 — Поэтому ты снабдил свои фотографии довольно подробными подписями?

 — Ну да. Ведь, кроме самого снимка, есть еще то, что обычно остается за кадром. Фотографии в данном случае раскрывают красоту жизни, а подписи — ее полноту.

 — На твоих снимках довольно много людей, жителей этих стран. Как они реагировали на то, что ты их фотографировал?

 — Они себя вели приветливо. Ни разу я не чувствовал какой-либо агрессии с их стороны. Для этого достаточно просто не врываться грубо в их жизнь с фотоаппаратом. Чтобы сделать многие из этих снимков, мне приходилось в какой-то степени становиться частью их быта, культуры. Очень редко я спрашивал разрешения у кого-то из них.

 — Ты сказал: чтобы сделать эти снимки, тебе нужно было стать частью жизни этих стран. Приходилось ли подстраиваться под их быт, традиции?

 — Конечно, но это происходило естественно. Когда ты там живешь, перестаешь быть туристом. Вообще, на моих фотографиях, представленных на выставке, сконцентрирована в основном экзотика, а в обычной жизни эти люди почти ничем не отличаются от нас.

 — Ты говоришь, что они похожи на нас. Существует ли там такое понятие, как мода?

 — Практически везде в мире, исключая, конечно, удаленные деревни, люди одеваются современно. Только в Азии не увидишь, чтобы девушки одевались так откровенно и вызывающе, как у нас. В подобном наряде можно встретить только девушку известной профессии, когда она поздно вечером идет на работу.

 — А как в Азии относятся к тому, что европейцы фотографируют их храмы, святыни? Существуют ли какие-то запреты?

 — В храмах снимать запрещено. Но если попросить, то разрешат. Я никогда внутри храмов не фотографирую — меня не интересуют языческие святыни.

 — Есть ли на выставке фотографии, сделанные в экстремальных условиях?

 — Практически все снимки делались довольно легко. Разве только чтобы снять мальчика, встречающего солнце из окна поезда... Для этого мне пришлось опоздать на свой рейс, купить билет в самый дешевый вагон, целую ночь мерзнуть на твердой сидячей полке, а утром из соседнего окна случайно сфотографировать этого мальчика. Так снимок стал для меня наградой за все эти мучения.

 — А как относятся к фотографии в Восточной Азии?

 — В Азии тоже много и фотолюбителей, и профессиональных фотографов. Но мне кажется, что культура фотографии все-таки принадлежит Европе. В Европе к фотографии относятся как к искусству. Мастерски сделанные снимки стоят не меньше, чем живопись.