С 20 июня по 4 июля под Сумами в селе Могрица прошел уже XIX ленд-арт симпозиум «Простір Покордоння». Он был представлен двумя программами: профессиональный проект «Виявлення», в рамках которого работали, учились и общались приглашенные художники, и открытая программа по ленд-арту «Простір Покордоння», нацеленная на презентацию работ и взаимодействие художников, зрителей и...  пространства. Мы поговорили о Могрице, о ленд-арте, о ролях художника и зрителя с идейным вдохновителем и многолетним куратором симпозиума, художницей Анной Гидорой.

Надежда Отряжа и Надежда Шепитчак. "Мотана гора". Статика и динамика. Возможность влияния и беспомощность перед течением времени, движением и действием.  (фото: Надежда Шепитчак) 

Эволюция: из пленэра - в ленд-арт

- Как все началось? Как выбрали место?

- Меня на лето из Сум из детского садика забирали в Мирополье, к бабушке с дедушкой. А дед мой работал в ветеринарии. Ветеринария – это государственное предприятие. Все луга заливные, все покосы принадлежали колхозу, а ярки и лесочки – государству. Обязанностью моего деда была в том числе заготовка сена. Дед сажал меня на воз и ездил на покос сена, а я в это время с ним там совалась. И все эти места мы объезжали с дедом - от Юнаковки до Могрицы. Когда стал вопрос проведения пленэров, я сразу задумалась: «Куда ехать, куда ехать?» И вспомнила, что у нас в районе Могрицы такие замечательные места! И уже в 93 году мы в первый раз выехали в Могрицу с пленэром. А в 97-м как-то естественно перешли в новую форму работы - ленд-арт.

- Как начался именно ленд-арт в Могрице?

- Мы любовались красивым ландшафтом. Шел учебный процесс - рисовали пейзажи. И это была такая по-особому энергетически заряженная атмосфера - встречали рассветы, всматривались, делали керамические обжиги и наблюдали.

Можно сказать, что все началось с украшательства. Мы то строили плотики и пускали их по реке, то украшали деревья. Также пробовали реконструировать праздник Ивана Купалы.

Писать днем в такую жару невозможно. Поэтому днем мы собирались под вербами и обсуждали различные идеи и проекты. В ходе такого обсуждения и начали зарождаться проекты в направлении ленд-арта.

В какой-то момент я натолкнулась на статью, связанную с ленд-артом. Польские художники устроили перфоманс: писали живопись, потом делали из нее плотики и пускали их на озере, но лицом вниз, чтобы живопись смотрели рыбы. Другие польские художники закопали свои холсты в землю на год, таким образом показывая подземному миру свое творчество. Я начала интересоваться ленд-артом, собирать информацию.

Оказалось, что в Украине есть художники ленд-артистисты: Петр Бевза, Алексей Литвиненко, Глеб Вышеславский. Но ленд-арт в Украине все же ближе к такому направлению, как искусство окружающей среды. Может, это также вытекает из материальной ситуации, в которой приходится работать художнику, из-за чего наше искусство более камерное. Нет больших объектов - каких-то валов, рвов искусственных.

Потом к нам приехали известные художники Николай Журавель, Петр Бевза, Алексей Литвиненко, которые уже несколько лет занимались ленд-артом в индивидуальном порядке. В 99-м сначала приехало трое «взрослых» художников на Могрицу, а потом уже, в 2000-м и 2001 году, при поддержке Центра современного искусства, приехало более дюжины «взрослых» художников, которые делали в Могрице свои объекты. Одной из целей было - сформировать сотрудничество взрослых художников с молодыми.

- Теперь вы проводите ленд-арт в Могрице возле мелового карьера. Как вы переселились в это место?

- Мы не знали, что в Могрице в 2008 году открыли заповедник. И в 2012 году нас предупредила экологическая служба, чтобы мы на той стороне, на «Куту», не проводили больше симпозиум.

На следующий год мы договорились с Николаем Витушкиным о проведении ленд-арта в Мирополье. Он как раз разбивал там парк. Была у него идея:сделать культурный центр отдыха на пересечении трех областей. Ведь Мирополье соседствует с двумя российскими областями - Курской и Белгородской. А с началом войны концепция, естественно, развалилась. И Николай решил на месте парка строить храм и в то же время разобрал все наши объекты, даже не предупредив нас.

После этих событий в Могрице, а потом и в Мирополье в зиму 2013-2014 годов мы решили выкупить три пустующих участка в Могрице вблизи мелового карьера, чтобы иметь независимое место локации.

"Захоплення".  ..під час дощу потік з води та крейди із захопленням захоплюючись захоплює... Тимофей Осипов (фото: Тимофей Осипов)

19-я Могрица

- Расскажите про особенности этого года. Много ли объектов было создано художниками?

- В этом году ступить было негде - был объект на объекте. Как в «Сталкере» А. Тарковского: бросишь камешек - придешь к работе художника. Я всех авторов прошу, чтобы они работали вне зоны карьера. Но магия белого карьера для художника, который впервые попадает в Могрицу, всесильна. Многие художники и зрители топчутся на одном месте. Например, объект Юры Вишнякова «Не примяв травы» стоит уже третий год, потому что его никто не видит - он вне карьера. Двое ребят из Киева сделали удивительный проект: на склоне холма выложили мелом дорожку, которая как бы продолжает тропинку на горизонте. И по большому счету, туда никто не доходит. И объект не ломается. И к прошлогоднему проекту Анны Кохан «Фонарики», который стоял возле «Солнечных часов», никто так и не дошел. В мае этого года этот проект еще стоял. Также и «Зеркальца» Нади Белокур живут уже три года.

- Сколько художников приняло участие в ленд-арте?

- В этом году у нас случился удивительный наплыв художников из Львовской академии – 22 человека. Вообще, у нас программа состоит из трех составляющих. В первую входят резиденты – наши постоянные участники. Потом есть приглашенные участники. Это, как правило, известные художники, которые занимаются ленд-артом или современным концептуальным искусством. Вторая часть - отборочная программа-конкурс. Авторы присылают эскизы, и по эскизам мы уже отбираем участников. И таких участников в этом году было много. Еще у нас есть открытая программа, по которой к нам мог приехать любой участник. В эту программу к нам только со Львова приехало 12 студентов сразу после защиты диплома. Те, кто приезжает на открытую программу, платили сами за питание (30 грн. в день) и сами оплачивали проезд. Основатель фонда Stedley Art Foundation Стелла Беньяминова профинансировала проезд для резидентов программы, специально приглашенных художников и победителей отборочного конкурса. У нас получилось, что одних только художников - 72 человека, и это не считая волонтеров, журналистов, искусствоведов, фотографов.

- В этом году город выделил средства на ленд-арт?

- Да, в этом году мы впервые выиграли грант от города. Мы участвовали в конкурсе молодежных проектов. Сначала в областном, но там не выиграли. А потом была защита городских проектов. И мне из 4 источников сказали, что «Могрица» - это не городской проект. Я выступала в защиту проекта: «Хочу сказать, что, безусловно, любые горнолыжные соревнования проводятся в центре города, где для них специально строятся горки. Соревнования по биатлону тоже проходят на центральной улице города. Точно так же по центральной части города мы прокладываем трассу для байдарок или других водных видов спорта. Ну и спортивное ориентирование, наверное, только в городском парке проводим» (смеется). Как нужны горы для горнолыжников, так нужен и красивый ландшафт, чтобы проводить ленд-арт симпозиум. А если действительно это в городе провести? - спрашивают чиновники. «Можно провести и в городе, - отвечаю им, - хотя это будет уже немного не ленд-арт, а, скорее, концептуальное искусство. Но при всем при этом людей нужно где-то поселить в городе, их нужно кормить и обеспечить материалами. И 35 тысяч, которые нам выделяют на симпозиум, на это не хватит.»

В конечном итоге мы выиграли в этом конкурсе. Нам дали деньги на питание: на продукты, на материалы, транспорт, фотоматериалы для дальнейшей выставки. Первый раз мы получили помощь из городского бюджета.

Фотофиксация акции "Коло мене" в рамках проекта "Маслобійня". Оголенное тело в позе эмбриона как символ начала. И противоречащая смысловой нагрузке локация: ветхое, заброшенное здание маслобойни, в которой, к тому же, хранили и зерно. Контраст смыслов и эстетическое наслаждение. (фото: Татьяна Шатц) 

Про зрителя

- Должен ли зритель быть подготовленным к ленд-арту?

- Я думаю, что люди, которые приезжают на презентацию ленд-арта, должны быть немножко «сдвинуты» в эту сторону. За эти 19 лет у нас уже сформировалась своя группа ценителей ленд-арта. Их порядка двухсот человек. Эти люди из года в год с удовольствием наблюдают за нашей работой, по-своему интерпретируют, воспринимают, даже делают какие-то свои объекты. Раньше у нас было много посетителей, которых привлекала реконструкция Ивана Купалы, которую мы делали вместе с обжигом керамики. А сейчас у нас уже чистый ленд-арт. И зритель либо готов воспринимать этот вид искусства, так же как скульптуру или живопись, либо не готов. Люди, бывает, спрашивают: «А зачем это? Для чего?». Да ни для чего! Просто это искусство. Галерея под открытым небом.

Человек не должен приходить заангажированным, не должен ожидать какой-то развлекательной программы, концерта или народного гуляния. Поэтому некоторые зрители остаются разочарованными. 

- Насколько ленд-арту нужен зритель? Или же это искусство направлено к природе, как зрителю?

- Мы на эту тему дискутируем уже лет 10. Нужен ли зритель и насколько то, что делают художники, является сакральным действием? Говорим о ленд-арте как о способе восстановления общения с природой, но уже другим, новым языком. Не языком потребления. Тот же крестьянин или кочевник в прошлом находился в созерцательном контакте с природой. А ведь генетическая тяга осталась. Наш ленд-арт в Могрице вырос из «не просто смотреть и любоваться», но и вступить в диалог, сделать еще какой-то определенный жест. Чтобы это не было копированием или просто слиянием, когда ты просто смотришь, а именно взаимодействием. Честно говоря, когда мало зрителей, посвященных в тему ленд-арта и много лет ездящих в Могрицу, мне кажется, что это гораздо правильней. Намного лучше проводить лекции-экскурсии малыми группами. В этом же году было 500-600 человек зрителей. И такое количество людей требует другого уровня организации подачи информации. А по большому счету, объекты делаются не для этого. Они делаются для диалога самого художника с природой и для зрителя, который через объект по-другому взаимодействовал бы с природой. Но зрителей становится все больше, нужна инфраструктура обслуживания.

- Случаются ли факты вандализма по отношению к объектам?

- На карьере - да. 9 июля работы все еще стояли, хотя нас уже там не было. А 15 июля я была в Могрице и увидела, что «Портал» уже подожжен, «Яйца» спалены, «Плотина» разрыта, раскидана. Однажды я была свидетелем экскурсии. Преподаватели привезли детей в Могрицу, где те должны были собирать семена растений. Дети же начали разрушать объекты у меня на глазах! То есть вандализм может быть связан как с действиями местных жителей, так и с действиями приезжих, отдыхающих, участников экскурсий. 

Антон Саенко. Перфоманс "Колективна дія" (фото: Наталья Кохан)

Про художников

- Можно ли сказать, что Могрица – это центр ленд-арта в Украине?

- Это правда. Мы первые в Украине стали проводить именно симпозиум ленд-арта. Фестиваль «Весенний ветер» из фестиваля ветра стал фестивалем ленд-арта. «АртПоле» в Шишорах стало проводить свою ленд-арт программу после того, как вдохновились ленд-арт объектами в Могрице. Мы стали толчком для проведения винницкого зимнего ленд-арта «Мифогенез». Также и фестиваль в Хортице возник после того, как организаторы побывали в Могрице.

- Как выживает художник, который занимается ленд-артом?

- В мировой практике художники, которые занимаются ленд-артом, либо уже состоятельные, либо сотрудничают с арт-фондами. Зарубежные художники, которые занимались ленд-артом, им же продолжили заниматься. Но ленд-арт на Западе практически всегда существовал на дотации. Объекты ленд-арта по своей специфике продать невозможно, разве что фото, эскизы к нему, или повторить под заказ в новой среде. Есть случаи, когда украинских художников привлекают, чтобы они сделали какой-нибудь объект ленд-арта уже в городской среде или на дачных участках. А почему нет, если художник этим может заработать себе на жизнь. Но обычно художники ленд-арта зарабатывают на жизнь иными способами. Что касается сумского ленд-арта, то у нас это чистое искусство. Во-первых, в основной массе в Сумах - это молодежный проект. Из «взрослых» художников у нас ленд-артом занимаются до 20 человек. Все они ленд-артом, естественно, на жизнь не зарабатывают. В Сумах же мы произведение живописи не можем продать за «три копейки». Что говорить о ленд-арте… Не сформирована ни культура коллекционирования, ни среда.

- Противостоит ли ленд-арт галереям?

- У нас в стране ленд-арт никогда не противостоял галереям. У нас больше выражена тема единения и сакрального общения с природой, чем какое-то социальное антирыночное действие. Ни о каком протесте в нашем регионе говорить не приходится. У нас художнику даже в галерею тяжело пробиться, что уж говорить о том, чтобы он протестовал против галереи.

- Расскажите о планах на будущие симпозиумы

- Звонила сегодня Стелла Беньяминова и говорит: «Этот год показал, что пора заняться инфраструктурой. Я бы с удовольствием осталась в Могрице хотя бы дня на три. Но я же не могу ходить в ваши туалеты!» И она попросила меня просчитать стоимость создания блока первых санитарных потребностей. И как программа максимум – продумать создание полноценного ленд-арт парка, с возможностью принимать посетителей и местных, и зарубежных. В позапрошлом году мы пытались писать заявки на зарубежные гранты. И были вопрос: «А где люди живут? Какие бытовые условия? Условия питания?» Если палатки – то такой ответ не принимался. Я лично могу пригласить знакомого художника из-заграницы. А если через посольство или фонд, то сразу получаем отказ. То есть хотелось бы создать такую инфраструктуру, которая позволила бы официально приглашать и зарубежных художников. И таким образом сделать уже официально наш ленд-арт международным. И мечтаем издать юбилейную книгу, хотя бы в pdf-формате, с лучшими работами за 20 лет.

Лена Балашова (фото: Владимир Семерня) 

Марина Фенота (фото: Владимир Семерня) 

Люся Иванова и Егор Анцыгин. "Схема передвижение Кусамы по Могрице. Масштаб 1:10 000"  (Кусама - собака художников). (фото: Татьяна Шатц) 

Компзиция "Игра". Творческий дуэт "2V" (Телетьен Виктория, Терлыга Виолетта). (фото: Виолетта Терлыга) 

Композиция "Двозначність". Виолетта Терлыга. (фото: Виолетта Терлыга) 

Детская школа (фото: Женя Моляр)