Шведский социализм

— Расскажи, как ты попала в Швецию.

— Конечно, я не специально ездила в Швецию, чтобы потом проводить фотовыставки. Просто поехала учиться в магистратуру.

— Почему именно в Швецию?

— В 2009 году я закончила наш педуниверситет по специальности «психология и английский язык». Потом год проработала фотографом, даже не думая о продолжении учебы. Но в один прекрасный день через интернет узнала о возможности продолжить учебу в Швеции. Оказалось, что высшее образование там бесплатное для всех. На сегодня осталось только диплом написать. Такой вот настоящий социализм.

— Удивительно, неужели социализм существует?

— Да, он там реально развит. Многие не работают, потому что государство платит им приличное пособие по безработице. Причем это не приезжие, которых, наверное, уже треть населения, а именно шведы.

Другая болонская система

— В каком университете ты училась?

— Я училась в Линчепингском университете, где учится почти 20 тысяч студентов со всего мира.

— Сложно было учиться?

— У них совершенно другая система образования — болонская — та, которую пытаются внедрить у нас, но, мне кажется, вряд ли когда-нибудь получится. Там большую часть времени отдают самообразованию. Никто не кричит, не заставляет. Если год потеряю, то это моя проблема. Я была поражена такому подходу.

— Какой же подход лучше — их или наш?

— Если говорить о гуманитарных дисциплинах, то, я считаю, у нас лучше. А вот студенты технического направления очень заняты.

— Что изучала ты?

— Гендер, историю Скандинавии и чуть-чуть политологию.

За все нужно платить

— А жила где?

— В общежитии, но это, конечно, не наша общага. Однако за комфорт нужно было платить. Все чисто, уютно, посреди леса. Сам университет тоже в лесу. Между кампусом и университетом постоянно курсируют студенты на велосипедах. И зимой, и летом, в любую погоду. Асфальтированная дорожка, освещенная, я могла в три часа ночи ехать, и совсем не страшно. Все сделано для людей. Там и ректор добирается до работы на велосипеде. Кстати, ректор — женщина.

— Много платила за общежитие?

— Много. Там все дорого. Но это если сравнивать с нашими зарплатами. Шведов это не так сильно бьет по карману. Продукты продаются примерно по такой же цене, как у нас, или чуть дороже. Но я уверена, что качество там намного лучше. Очень дорогие сигареты и алкоголь.

— Что скажешь о городе?

— Линчепинг — это совсем небольшой городок, седьмой по численности населения в Швеции, но по нашим меркам что-то вроде Белополья. Честно говоря, вечером там даже пойти некуда. А вообще, красивый. Старинный кафедральный собор ХII века только чего стоит! Я туда приходила, когда мне не хватало какой-то духовности. Просто сидела на лютеранской службе, слушала органную музыку. Там часто были просто концерты. Была в музеях, на которые шведы денег не жалеют. Особенно потряс музей под открытым небом «Старый Линчепинг», где в одно место свезли старинные деревянные по-стройки. Там и ферма, и церковь, и банк, и купеческие дома и т.д. Все детально сохранено. Там проходят праздники, ярмарки.

— Где, кроме Линчепинга, была?

— Периодически бывала в столице. Стокгольм побольше, но все равно чувствуется провинциализм даже там. Не было чувства, что это столица. Нет шума, нет суеты какой-то, как у нас. Но все равно славянскому человеку там не по себе. Была еще в нескольких городах, но особо не наездишься — транспорт дорогой.

— А как тебе погода?

— На удивление, довольно тепло круглый год. Что странно — я ни разу там не заболела.

— Много в университете наших?

— Не очень, русских больше. Хотя общалась я больше почему-то с поляками.

Характер нордический

— А с местными?

— С местными сложно. Они дер-жатся обособленно, на дистанции. Там нельзя просто собрать друзей в кафе, отпраздновать что-то. Если тебя не очень хорошо знают, они не придут. Не будут ни звонить, ни отвечать на звонки. Какой-то эмоциональный холод. Нордический характер, что ли. Когда я пыталась кого-нибудь сфотографировать, они закрывались, спрашивали: кто я, зачем? Даже дети соблюдали приватность. Только пожилые люди вели себя более дружелюбно.

— Не собираешься там остаться?

— Исключено. Получу диплом — и домой. Мне Европа чужда. Поварившись в таком своеобразном межэтническом котле, я расширила свое сознание и многое переосмыслила. Многие рамки, стереотипы для меня исчезли.

— Какие именно?

— Едешь в Европу, тебе говорят, как там хорошо, а на самом деле... Люди неприветливые, я там постоянно находилась в состоянии стресса. Только приезжая в Украину, окунаясь в домашнюю атмосферу, отходила. А там мне тяжело. Мне нужно, чтобы люди меня понимали, а я их. А шведы просто не хотят, закрываются. Если им что-то не нравится, они никогда не скажут это тебе в глаза. Еще там развито «стукачество». Запросто могут «настучать» начальству, если кто-то где-то ошибся или провинился — в порядке вещей.

Еврометаморфозы

— А что со «шведской семьей»?

— Нет, такого там точно нет. Как оказалось, это придумала советская пропаганда. Шведы удивляются, когда их спрашиваешь о таком. Другое дело — шведский феминизм. Там женщины настолько стали мужественными, маскулинными, что их зачастую не отличишь от мужчин. Не так внешне, как по характеру. Женщины там занимаются совершенно не женскими делами.

Я, пока жила в Украине, и сама была немного феминисткой, но, поехав туда, посмотрев на это перевернутое общество, когда мужчины по функциям стали женщинами и наоборот, поняла: хочу быть женщиной, настоящей, женственной, ранимой. Там даже никто не предложит чемодан тяжеленный поднести — довоевались за равенство полов. Женщины там еще и детей рожать не хотят.