Противостояние между двумя учебными заведениями, находящимися в одном здании, существует давно, и «Данкор» раньше писал об этом. Если прошлые обострения были последствием каких-либо действий, то нынешнее, по мнению Василия Воронина, – это попытка администрации гимназии за «шумовой завесой» скрыть скандал, разгоревшийся после того, как он заинтересовался, куда же на самом деле идут родительские взносы. Почему родители платят в частные структуры, а не на счет гимназии? Почему сумма т.н. «благотворительных» взносов для всех одинакова и как она определяется? Почему директор гимназии и руководитель благотворительного фонда одно и то же лицо?..

«Крайне редко находятся такие интересующиеся родители»

-  Расскажите по порядку, с чего все началось и почему Вы этим вопросом заинтересовались?

- Честно говоря, раньше я крайне редко посещал родительские собрания в своей первой гимназии. На них всегда ходила моя супруга. И она была единственной мамой, которая на стандартный вопрос: «кому интересно, как расходуются родительские деньги?» - отвечала: «мне интересно». Чему все удивлялись: мол, крайне редко находятся такие интересующиеся родители, которые подвергают сомнению честность расходования взносов. Придите в бухгалтерию - мы вам расскажем.

Когда в городе началось общественное движение за отказ от сбора родительских денег, я в составе инициативной группы попал к начальнику управления образования Данильченко Антонине Николаевне. Узнав, что я - отец ученика гимназии №1, Антонина Николаевна предложила на примере гимназии собрать «круглый стол» и выяснить, какую сумму нужно собирать, нужно ли собирать вообще, как расходуются деньги, на какие статьи и т.д. Мы договорились работать в этом направлении. Но через несколько дней ситуация изменилась: мэр заявил, что принято решение 100-процентно уйти от сбора родительских денег. Появилась информация о встрече мэра с директорами школ и приказе начальника управления о запрете собирать родительские средства в школах. А моему ребенку как раз в тот день положили на парту квитанцию. Вечером я сбросил ее корреспонденту. Утром мне позвонила Антонина Николаевна и попросила подъехать в управление. Когда я приехал, начальник объяснила, что у нее в кабинете находится директор гимназии и наш классный руководитель. В их присутствии она хочет задать мне несколько вопросов, гарантируя, что беседа будет корректной и никаких последствий для моего ребенка не будет.

Хочу заметить: в образовании все поставлено так, что все опасаются последствий для своего ребенка. Если начинает «возникать» родитель не моего склада ума или характера, опасения не безосновательны. Потому что в школах есть скрытая система наказания несогласных.

Я зашел в кабинет. Передо мной сидела директор гимназии и классный руководитель. Антонина Николаевна показала мне фотографию платежки и спросила, откуда я взял эту платежку. Я сказал, что мне ее принес ребенок, а ему на стол положил классный руководитель. На что классный руководитель сразу же запротестовала, мол, не она. У меня нет сомнений в честности своего ребенка. Зачем ему такое выдумывать?

- Много лет родители (и Вы в том числе) получали такие платежки и без лишних вопросов оплачивали. Что именно Вас возмутило?

- Я возмутился самим принципом действия этого «благотворительного фонда». А как иначе, когда ты узнаешь о родителях, которые бегут сдавать кровь несколько раз к ряду (чего вообще нельзя делать), чтобы заплатить за школу. Или когда ты узнаешь о родителях, в семье которых болеют мама и бабушка, они все деньги тратят на лечение, но при этом классный руководитель звонит и напоминает «надо заплатить за гимназию». Что это за благотворительный фонд и благотворительные взносы, о которых тебе каждый день напоминают? В условиях экономической катастрофы это кардинально неправильно. Я посчитал, что пришло время вмешаться в такой произвол и во всем детально разобраться.

«А нет ли конфликта интересов?»

- Ну и каковы результаты? Разобрались?

- О результатах говорить рано, но от Антонины Николаевны я узнал очень интересные вещи. Оказывается, дополнительные занятия, за которые мы доплачиваем, и все остальные оплачиваемые услуги по закону должны осуществляться исключительно после основной программы, которая дается государством, причем с перерывом не менее полтора часа. Я сразу понял, почему у нас эти дополнительные занятия ставят в расписание. Ведь очень мало детей, придя домой, вернется назад в школу. Кроме того, я узнал, что программа, разработанная Министерством образования, предусматривает максимальную нагрузку для детей - 34-36 часов в неделю. У нас получилось 42 часа. Этого по закону быть не должно.

Соответственно, вернув в законное русло расписание, мы тем самым подорвем основу системы поборов, которую называют «благотворительным фондом». К стати при гимназии №1 аж два благотворительных фонда - «Освіта» и «Гарант».

- Хочу уточнить: согласно Единому государственному реестру юрлиц, «Гарант» - это не благотворительный фонд, а Сумская городская общественная организация…

- А директор «Освіти», как выяснилось, это тот же директор нашей гимназии - Екатерина Ивановна. Я там же, в кабинете начальника управления, сразу задал вопрос: «А нет ли конфликта интересов в том, что Вы являетесь основателем благотворительного фонда, который должен контролировать, как гимназия тратит деньги этого фонда, и в то же время Вы - директор этой гимназии? Выходит, Вы контролируете сами себя?!

Скандал разразился прямо в кабинете. Я так и не понял, как может в квитанции для благотворительной помощи быть указана определенная сумма?! Как допускается, что классный руководитель раздает квитанции?! Почему в случае неуплаты благотворительного взноса классный руководитель по нескольку раз звонит и напоминает, что родители обязаны заплатить?! Это какая-то навязчивая продажа услуг получается.

Когда классный руководитель писала объяснительную записку в коридоре управления, я слышал, как она постоянно по телефону советовалась с бухгалтером: можно ли тот или иной урок так поставить. Она постоянно вела какие-то переговоры. Отсюда я сделал вывод, что классный руководитель не владеет ситуацией с расписанием в своем классе. Когда мы вернулись в кабинет, я задал ей этот вопрос. Она ответила, что сильно ударилась и у нее теперь проблемы с памятью. Тогда возникает вопрос ее профессиональной пригодности как преподавателя и человека, которому доверяют такое количество детей. Вдруг она забудет где-то какого-то ребенка?

В итоге всего этого разговора была достигнута договоренность о том, что директор приводит расписание в соответствие нормативам. Ни в коем случае никто не вмешивает в эту историю родителей и детей. Все согласились. Я довез директора и классного руководителя на работу, и мы попрощались.

После этого, судя по всему, в гимназии была какая-то проверка. Сын рассказал, что по школе бегали учителя и завуч, все собирались группами, перешептывались, уточняли: что, куда и как.

Потом нам позвонили вечером и попросили прийти на следующий день (в субботу) в школу для того, чтобы директор фонда рассказал, куда и как тратятся деньги. Я ответил, что это не нам надо рассказывать, мы ведь не специалисты - сделайте открытый аудит, допустите к себе аудиторскую компанию, пусть она всем скажет, правомерно расходуются эти деньги или нет.

«Сначала попробовали «по-хорошему»

- Дальше начались манипуляции. Стало понятно: они хотели не устранять недостатки, а противодействовать тому, кто на этом настаивает. Сначала попробовали «по-хорошему». В понедельник меня набрала завуч и попросила по возможности подъехать встретиться. Я приехал, была спокойная доверительная беседа. Я рассказал, как попал в состав инициативной группы, о том, что происходило в управлении. Она рассказала, как возник «Гарант» и что его директором стал папа ученика, который в свое время воевал с гимназией по всем направлениям. Вплоть до того, что приходил и считал детей, проверяя, куда и как расходуются деньги.

- Кстати, тогда учреждение фонда было прогрессивным шагом (до того, как у школ не появились расчетные счета). Первую гимназию ставили в пример другим учебным заведениям, т.к. считалось, что юридическое лицо можно легко проверить. Оказывается, нет?

- Было бы желание. Но это должны делать специалисты. Я завучу задал вопрос: какая сумма из 1827 гривен, указанных в квитанции, идет на дополнительные занятия? Она ответила, что около 350 грн. Это всего 20%! Куда же идут остальные деньги? Сказала, что на обеспечение учебного процесса. Это туалетная бумага, повара, уборщицы, секретари. Зашел разговор и о премиях. Завуч поведала, что якобы выписанные руководству гимназии премии идут «на олимпиады».

Кстати, туалетной бумаги в туалете дети не видят. Я спрашивал нескольких учеников у сына в классе, родителей из других классов - все сказали, что бумаги нет. На собрании моя жена предложила провести эксперимент и пошла в туалет, чтобы посмотреть, есть ли там туалетная бумага и мыло. Она пригласила всех желающих - и ничего там не нашлось. Даже в день собрания они не подготовились! Нет туалетной бумаги? Так мы же тут не о ней собрались говорить.

«Я не нашел ни одного аргумента, кроме как заключить пари на тысячу долларов»

- Общее родительское собрание, которое состоялось после публикации приказа о запрете родительских взносов, обернулось тем, что директор и завуч говорили о каких-то темных силах, которые при помощи внутреннего агента (т.е. меня) пытаются развалить гимназию и объединить ее с 12-ой школой, поэтому устраивают гонения на классного руководителя и администрацию гимназии.

Затем было собрание в классе. Там председатель родительского комитета открыла диаграмму и решила объяснить, как фонд тратит деньги. Я поднял руку и задал вопрос: «Вы можете точно рассказать, как тратится 1827 грн.»? Она ответила, что ей все равно. Тогда я поинтересовался, чьи интересы она отстаивает - класса или администрации. Как же ей, председателю родительского комитета, может быть все равно, как и куда тратятся деньги?! Она начала нервно кричать, что я - тот родитель, который хочет уничтожить нашего классного руководителя, нашу гимназию. А я всего лишь задал один вопрос: как тратится 1827 грн.?

- Как остальные родители на это реагировали?

- Когда я сказал, что из 1827 грн. на обучение идет только 350, многие заинтересовались, а куда идут остальные деньги? Потому что в отчетах было «але взагале» - на то потратили столько, а на то столько… Но при этом мы не понимаем, действительно ли потратили? Откуда возникла сумма именно 1827 грн. в год? А почему не 1810, или не 2300? Родители начали задумываться.

На среду снова было назначено классное собрание. На повестке дня - подписание письма в поддержку классного руководителя, которому якобы был вынесен строгий выговор. Письмо адресовано городским властям. Но не директору, хотя по закону только директор мог вынести учителю строгий выговор. Я безрезультатно пытался доказать родителям, что никто классного руководителя не наказывал. Кстати, моему сыну одна девочка из класса сказала: «Теперь из-за твоего папы у нас не будет классного руководителя».

На родительском собрании выступала завуч, которая профессионально манипулировала общественным мнением – почти полчаса рассказывала, что и она, и классный руководитель получили строгий выговор от Данильченко, а это первый шаг к ликвидации гимназии. Следующий шаг - строгий выговор директору… И все. Говорила о том, что давно существует тенденция разрушить первую гимназию, потому что это лучшее учебное заведение и оно стоит всем поперек горла. Тогда я достал 1000 долларов и предложил пари - моя тысяча против приказа о строгом выговоре. Кладите сюда этот приказ и берите деньги. Наступила тишина. Потом она сказала, что строгий выговор ей вынести еще только должны, приказа еще нет.

Родители начали возмущаться: мол, Вы же сказали, что Вам уже вынесли строгий выговор... Кто-то из «подготовленных» родителей подсказывал, что я, не ведая того, стал орудием в руках нардепа Олега Медуницы, который якобы хочет в угоду директору 12-ой школы Ирины Губской (депутат горсовета от партии «За Украину!». – Ред.) объединить учебные заведения. Но остальные родители все-таки задумались.

В конце концов мы написали заявление директору «Гаранта» с требованием расписать детально, как и куда расходуют 1827 грн. Я знаю, что родители из других классов тоже писали заявления. Не знаю, сколько их, но однозначно есть люди, которые тоже хотят разобраться.

- А какова роль благотворительного фонда «Освіта»?

- Насколько я понимаю, «Освіта» - частный фонд, в который родители вносят единоразовый взнос при поступлении ребенка в гимназию. Как расходуются эти деньги, я не могу предположить. Какая сумма взноса сейчас – тоже не знаю.

- Когда вы платили в «Освіту», знали, что директор фонда и гимназии - это одно и то же лицо?

- Нет, никто не знал.

 «Многие родители думали, что их дети учатся в платной школе»

- Поделитесь приобретенным опытом. Чего еще родители не знают, но им стоило бы узнать?

- Они не знают, что гимназия - это коммунальное учебное заведение. В силу сложившихся обстоятельств и системы сбора средств, многие родители думали, что их дети учатся в платной школе, а не в коммунальном учреждении. У моего ребенка спрашивали: а твой папа не знал, что школа платная? Никто из родителей не различал, где дополнительные занятия, а где основные. У нас на первый урок ты идешь, как на основной, а на второй - как на дополнительное занятие, поэтому все посещают дополнительные занятия. Никто не знает, что по закону дополнительные услуги могут предоставляться только после основной программы. Они не знали, что не может быть 42 урока в неделю. Должно быть 34. Я тоже это все узнал в управлении образования.

И что самое главное: гимназия, вместо того чтобы устранить все неполадки с расписанием, заняла круговую оборону, манипулируя якобы существующим заговором о развале гимназии.

Как мы можем правильно воспитать детей, если в самой школе весь беспредел и начинается? Они уже там учатся приспосабливаться к коррупции и манипуляциям.

- Ваши дальнейшие действия?

- Мы сейчас хотим получить результаты по сумме (уже прошло 15 дней, но ответа пока нет), все проанализировать (нужно делать какой-то открытый аудит), и, если увидим нестыковки, придется писать заявление в правоохранительные органы.

- Где вы планируете взять независимый аудит?

- Нужно нанимать. Если мы хотим быть достойными родителями наших будущих граждан Украины, можно скинуться по 100 грн. и нанять аудит из Киева, который выяснит, куда перекачивались деньги, как они тратились, было ли двойное или тройное финансирование, за какие средства осуществлялись ремонты классов…

«Нужно финансировать гимназию полностью из бюджета, иначе дела не будет»

- Если вопрос с фондами разрешится, виновных, если таковые найдутся, накажут. Что дальше?

- Тогда нужно финансировать гимназию полностью из бюджета, иначе дела не будет. Потому что всегда останется поле для манипуляций. В школах уже настолько привыкли к сбору денег, что тяжело от этого отказаться.

У нас сейчас уже война. Ведь просили только разобраться с деньгами и расписанием. Теперь в боевых действиях якобы участвуют Медуница, объединение каких-то школ, какие-то непонятные строгие выговоры, заявление учителя о том, что она не хочет быть классным руководителем, грядущая катастрофа с развалом гимназии. Хотя можно было привести расписание и нагрузку детей в порядок. Но это повлекло бы развал фонда. Я бы точно отказался от дополнительных услуг. Думаю, так бы сделали почти все в классе. Остались бы единицы.

Родителям тяжело высказать свое мнение, когда ребенок - самое дорогое в мире - 7-8 часов проводит в общественном учреждении, где правят учителя, завучи, директор. Я это понимаю. Я бы тоже не решился на такой шаг, если бы мой ребенок не был определенного склада характера. Ведь к нему тоже подходили дети и спрашивали: мол, твой папа не знал, что у нас платная школа? Ребенка методично могут заклевывать. Опасная вещь эта школа…