Наши артиллеристы стоят по всей линии соприкосновения с российско-террористическими войсками – от Мариуполя до Луганска.

Командир Сумского 27-го реактивного артиллерийского полка Валерий Исмаилов рассказал «Данкору» о работе на фронте и в тылу, диалектике войны, создании нового дивизиона, снабжении, зарплатах, конкуренции между волонтерами, стратегической целесообразности решений командования…

С сентября - без потерь

- Расскажите, насколько позволяет военная тайна, конечно, где и как воюет Сумской артполк?

- Географически подразделения нашего полка находятся по всей линии соприкосновения и действуют на всех направлениях – мариупольском, дебальцевском, донецком, луганском. Практически все подразделения полка работают, в том числе и сейчас, на самых горячих направлениях, которые у всех на слуху.

- Удачно работают?

- Я считаю, что удачно. Полк много делает, и я, как командир, очень благодарен людям, которые хорошо выполняют свою работу, и горжусь тем, что они делают. Практически 80 процентов задач по огневому поражению противника артиллерией выполняет наш полк.

- Подробнее можете рассказать?

- Чтобы общественность понимала, что роль Сумского реактивного полка очень важна и его потенциал используется практически на всех направлениях, могу оперировать только процентами, сравнивать соотношение. В остальной информации я должен быть сдержан. СМИ тоже должны понимать: их информация используется противоположной стороной, и очень даже активно.

Пользуясь возможностью, хочу обратиться с просьбой и к волонтерам, которые взаимодействуют непосредственно с подразделениями, чтобы исходящая от них информация была как можно более приватной. Особенно, что касается места дислокации, личного состава и выполнения задач. Они, конечно, делают очень большую работу. Мы очень им за это благодарны. Но при всем этом иногда есть утечки информации. Мы к этому болезненно относимся, ведь за этим стоят жизни людей.

- Вы лично часто бываете в зоне АТО?

- И я, и командование полка практически всегда там. Мы постоянно работаем со своими дивизионами, находимся там, где большее напряжение сил. Конечно, большая нагрузка ложится на командиров дивизионов, командиров батарей, которые со своими подразделениями находятся постоянно.

Идет обычная боевая работа. Это наш труд. Как профессиональный офицер, как человек, который 30 лет отдал вооруженным силам, я удовлетворен тем, что делают люди, пришедшие в полк недавно. Практически полк на 75% состоял из призванных в марте прошлого года. Сейчас подавляющее большинство очень профессионально работает. Если раньше, в мирное время, надо было три-четыре года, чтобы наши контрактники приобрели опыт, необходимый для ведения боевых действий, то сейчас это произошло в очень короткие сроки. Уровень полка достаточно высок. Люди со всей ответственностью, нередко героически, относятся к выполнению своих задач. Главное - мы выполняем задачи, при этом сейчас без потерь. Это очень важно.

- Сколько месяцев вы воюете без потерь?

- Последние были 3 сентября. С этого времени боевых потерь не было. К сожалению, были не боевые – один солдат умер по состоянию здоровья.

То есть люди научились воевать, выполнять задачи, сохраняя и свою жизнь, и жизнь своих подчиненных, а также технику и вооружение.

- Насчет 3 сентября, когда был обстрелян базовый лагерь в Луганской области, по городу ходит много слухов. Самое невероятное, что довелось услышать: координаты лагеря врагу «слил» один из наших бойцов, впоследствии сослуживцы нашли у него 10 тыс. долларов и учинили самосуд… Судя по тому, как расширяются ваши глаза, это неправда?.. Расскажите, было ли расследование и чем все закончилось?

- Это полная ерунда. Если бы это было так, сами понимаете, прокуратура на себя такую ответственность не взяла бы и не скрыла этого. Самосуд - это тоже уголовно наказуемое преступление.

Идет война. Сказать, что было расследование, которое расставило все точки, я не могу. Прокуратура, конечно, занималась, но определить уровень чьей-то вины в том, что сразу одновременно столько людей погибло… Здесь не скажешь, что виноват какой-то один человек.

- А руководство?

- Если в этом и была вина руководства, то нельзя сказать, что она преднамеренная. Надо учитывать ситуацию: тогда выводили подразделения из сложившегося тяжелого положения.

Скорее, это была удачно проведенная операция со стороны противника. Точно так же, как мы удачно обстреливаем и наносим поражение противнику, такой же мы получаем ответ. Я не хочу показаться каменным человеком, но это как в шахматной партии. Потери неизбежны. Войны без потерь не бывает. Я, как командир полка, отлично это понимаю, и командир батареи это понимает - так сложились обстоятельства. Это был базовый лагерь. Сама батарея (огневые подразделения) в это время выполняла задачи. А в базовом лагере в основном были солдаты и сержанты подразделения обеспечения. В то время ни они, ни мы не обстреливали базовые лагеря, а работали в основном по огневым точкам, давали т.н. «ответки», и никто не ожидал, что будет нанесен такой удар.

Мой заместитель по работе с личным составом Дмитрий Васильевич Горб в ту же ночь выехал туда, проводил раскопки. Там были блиндажи. Т.е. в инженерном обеспечении была проведена большая работа для того, чтобы на случай обстрела сохранить жизнь. Но, к сожалению, такая получилась ситуация – два блиндажа и ангар стали могилой для наших ребят.

- Все ли погибшие идентифицированы?

- Осталось четверо неидентифицированных. Уже получены результаты анализа ДНК, который делался в Днепропетровске. Материалы находятся у следователя прокуратуры в Запорожской области. Следственные действия заканчиваются. Со дня на день ждем заключения. Родственники тут же будут оповещены, и мы сможем похоронить ребят. Все они жители Сумской области. Тогда, кроме сумчан, погибло два полтавчанина. Они уже похоронены.

Соцпакет и зарплаты

- Семьи погибших получили положенные им по законодательству выплаты?

- Да, в основном получили. Одна семья получит в ближайшее время, и останутся семьи четырех военнослужащих, останки которых проходят идентификацию.

- Сколько в полку раненых? Какое обеспечение они получают от государства?

- Раненых – пять, еще у нас есть травмированные в зоне АТО – 24 человека (существует разделение: травмы, полученные в зоне АТО, и боевые травмы, полученные во время ведения боевых действий). Все ребята находятся на бесплатном медицинском обеспечении. Затем они идут по линии МСЭК, которая, согласно законодательству, определяет размер выплат.

- Сумские СМИ писали о контрактнике 27-го артполка Александре Даценко, который с тяжелейшими ранениями проходил лечение во Львовском госпитале, и семья бойца сетовала, что из полка никто даже не поинтересовался его здоровьем. Что можете сказать по этому поводу?

- Это не так. У нас есть комиссия, которую возглавляет заместитель командира полка по личному составу. Фельдшер дивизиона координирует эти вопросы. Возможности поехать туда просто нет, но мы держим постоянную связь с координационными центрами, созданными при Центральном военном госпитале в Киеве, а также Харьковском, Львовском и Одесском госпиталях. Фонд помощи 27-у реактивному артполку работает со всеми ранеными и перечисляет деньги. Надо будет встретиться с семьей этого военнослужащего и прояснить ситуацию. Даже тот, кто у нас бензином обжегся, растапливая печку-буржуйку, получил помощь из Фонда. Возможно, не так оперативно, как того хотелось бы, но все эти вопросы мы решаем. Если получилась задержка, прошу прощения.

Сейчас ведутся переговоры с Центром переливания крови о создании банка крови для военнослужащих 27-го полка. Заключен договор с больничной кассой.

- В интервью, которое Вы давали «Данкору» два года назад, речь шла о зарплатах. Тогда контрактники получали от 1600 до 2200 грн. (солдаты и сержанты), а командир полка - 3800 грн. Какие зарплаты сейчас?

- У нас был подъем денежного содержания. Нам увеличили процентную надбавку за выполнение особо важных задач (премию). Сейчас солдат, не участвующий в АТО, получает от 2404 (без выслуги лет) до 2734 грн. (с выслугой), участник АТО – от 5852 (без выслуги) до 6484 грн.(с выслугой); сержант – соответственно 3110 и 3376 грн., в АТО – от 7380 до 8016 грн.; офицер – 3451 и 5640 грн., за участие в АТО – от 8406 до 13912 грн.

- Зарплата выплачивается регулярно?

- Летом были проблемы с выплатами. Звонили ко мне ребята, спрашивали: «Почему задержка?» Но это была проблема не у нас, а у Госказначейства. Их тоже можно понять – шел огромный поток денег. И Министерству обороны, и финансовому управлению надо было делать перерасчеты. Сейчас проблем нет. Все идет вовремя.

Из-за бумажных проблем получается волокита с отпусками. По законодательству каждому военнослужащему (несмотря на то что мобилизованный он или контрактник) положен отпуск – за каждый прослуженный месяц два с половиной дня. В сумме получается 23 дня. Вот они сейчас пошли в эти отпуска. В феврале со всеми военнослужащими мы рассчитаемся по отпускам. Задержки могут быть при выписках из секторов – когда выехали, когда въехали. Сектор присылает документы сюда, кадровый орган в Миргороде, четыре сектора. Пока документы передадут… Вот тут может быть задержка. Но, в принципе, с сентября у нас проблем и задержек с выплатой денег не было.

Волонтеры – 80%, Минобороны – 20%

- Каково процентное соотношение роли волонтеров и Министерства обороны в обеспечении вашего полка?

- Возможно, ошибусь процентов на 5-10: из того, чем обеспечивается полк, процентов 80 дают волонтеры. Это реальная цифра и реальная помощь. Без них очень сложно было бы работать.

Я знаю, что были публикации в сумской прессе и статьи в украинских электронных СМИ, в которых волонтеры говорили, что командование, мол, никак на это не реагирует. Я не хочу оправдываться. На это есть контролирующие органы, которые определят, насколько командир полка не выполняет свои обязанности. Если у кого-то из волонтеров есть претензии, пусть придет и выскажет их мне в лицо. Я всех знаю. Мы регулярно общаемся. И при этом читаешь о себе, что ты такой низкокачественный командир, что ты не можешь что-то сделать, а мы решаем твои проблемы. Если у кого-то есть желание, я могу поменяться местами. Пусть придет, попробует покомандовать. Да и не в этом дело.

Оправдываться не хочу. Просто получается так, что воюешь на два фронта. Когда там воюешь – это понятно. А когда тут воюешь с волонтерами, которые одной рукой помогают, а второй дают пощечину – это мне непонятно. Но, несмотря ни на что, я очень благодарен волонтерским организациям, которые помогают полку.

Прежде всего мы благодарны Андрею Букину и ребятам, которые работают с ним. Они постоянно ездят в наши подразделения. Рискуя жизнью, пробираются на самые передовые точки. Хочется поблагодарить многих (боюсь кого-то пропустить). Спасибо генеральному директору ООО «Гуала Кложерс Украины» Владимиру Владимировичу Зайцу: по его поручению с нами активно работает благотворительный фонд «Технология». Спасибо волонтеру Александру Величко. Они очень активно занимаются не только продовольствием и формой, а и ремонтом техники и запчастями.

- А о каких обвинениях Вы говорите?

- Ходят невероятные слухи о том, что Конорев (Владимир Алексеевич Конорев, председатель правления «Благотворительного фонда поддержки военнослужащих 27-го Сумского реактивного артиллерийского полка и их семей. – Ред.) якобы украл 1 млн. грн.!

Фонд – юрлицо, и спрятать деньги практически невозможно. Фонд проверялся четыре раза – раз финансовой инспекцией Сумской области и трижды управлением внутреннего аудита Минобороны! Вывод: деньги используются только в интересах полка. Все средства взяты на учет в финансово-экономической службе полка. Все оприходовано и доведено до солдата.

Я очень благодарен Конореву, который, как юрист, еще в самом начале, когда полк стал только выдвигаться на полигон, подсказал идею создания юрлица. Я ни от кого не беру никаких денег, все проходит официально, и можно проверить, куда пошла каждая копейка. Мой телефон 099 7219491. Я готов выслушать и солдата, и родителей, и представителей общественности города. У кого есть какие-то вопросы, приходите, проверяйте, а потом делайте заявления.

Вообще, я не понимаю, почему вокруг волонтерства создается конкуренция, возникают недоверие, спекуляции. Идет навешивание ярлыков – эти волонтеры хорошие, эти плохие.

- Посылаете ли Вы заявки о потребностях полка в Министерство обороны и почему оно так слабо реагирует (всего на 20%)?

- Несмотря на то что полк воюет, мы провели инвентаризацию имущества. Каждая служба отчиталась за то, что использовала. Мы положили на стол все заявки по нашим потребностям. Я не на том уровне нахожусь, чтобы сказать, почему начальник тыла или начальник вооружения Вооруженных сил не могут нам этого дать.

Говорить, что Министерство обороны ничего не делает, нельзя. Просто состояние, в которое была приведена вся структура обороноспособности Украины (я уж не говорю о Вооруженных силах – это одна из частей этой структуры), за один год исправить невозможно. Волонтеры взяли на себя эту ответственность, подключили десятки тысяч, а может уже и сотни тысяч людей, которые активно работают, в том числе и для полка.

Сейчас поднимается вопрос о необходимости в ближайшее время модернизировать систему «Ураган», потому что для нее уже нет запчастей. Базовую часть производили в России. Более того, она уже не производится. Даже при наличии денег и прежних отношений купить ее негде. Большая проблема с резинотехническими изделиями, которые в Украине и вообще в мире уже не производятся. В свое время белорусы делали и шины и колеса. Теперь и там не делают.

- В предыдущем интервью Вы говорили, что на вооружении полка 54 боевых машины. Есть ли потери в ходе войны?

- Есть. Шесть машин мы потеряли. Но героическим трудом рабочих Шепетовского ремонтного завода потери удалось восстановить (гражданские люди работали в три смены круглосуточно). Сейчас имеем практически полный комплект машин для трех дивизионов. Работаем над тем, чтобы укомплектовать и четвертый. Это очень сложно, потому что практически запчастей и ремонтных комплектов в Украине нет. Много делают Сумское АТП № 15954 (на Роменской), Завод «Фрунзе», автомобильное предприятие в Миргороде и другие. В работу включено все, что можно было включить. Вооруженные силы не справились бы. У нас сейчас есть единственный шепетовский завод, который должен ремонтировать все вооружение Вооруженных сил. Понятно, какая нагрузка на них.

- Что входит в остальные 20%, которые полк получает от Министерства обороны?

- Во-первых, полностью оплачивается питание военнослужащих. Во-вторых, топливо, в третьих – боеприпасы. Все перевозки берет на себя Министерство обороны. Кассета из четырех снарядов весит больше двух тонн. Для того чтобы ее перевезти, нужны большие деньги.

С обеспечением продуктами питания, топливом и боеприпасами проблем нет. Проблемы есть с вещевым обеспечением. Сейчас все направлено на то, чтобы одеть новую ротацию - это очень большое количество людей. Я, честно говоря, в новую форму еще не одет, хотя контрактники, прибывшие на доукомплектование полка, уже в новой форме. Сейчас главное внимание на них. Мощности украинской легкой промышленности не позволяют обшить всю нынешнюю армию.

- Новоприбывшие контрактники получили украинскую форму или канадскую?

- Украинскую. Я считаю, что в канадскую форму лучше одеть несколько бригад полностью, чем разбросать ее по чуть-чуть по всей Украине. Кстати, роменская фабрика больше 2 тыс. пар обуви дала нашим военнослужащим бесплатно. Сейчас идут переговоры. Думаю, пар 150 получим еще, на замену.

Новый дивизион

- Мы знаем, что три дивизиона полка уже находятся на востоке Украины и сейчас идет формирование четвертого. Расскажите, как это происходит.

- Идет наращивание группировки противника. И давно не секрет, что РФ активно участвует на всех направлениях ведения боевых действий. Вооруженные силы т.н. ДНР и ЛНР испытывают большой дефицит сил и возможностей, поэтому Россия продолжает накалять обстановку. Мы должны принимать адекватные меры – наращивать свои группировки, создавать новые части, новые соединения.

Не зря президентом Украины было принято решение о т.н. четвертой волне мобилизации, которая направлена не только на замену личного состава, подлежащего демобилизации. Еще одна цель - нарастить усилия.

Четвертый дивизион активно формируется. Уже назначен командный состав, прибывают специалисты из учебных частей. Мы уже получили определенное количество личного состава четвертого дивизиона. Это контрактники (добровольцы, подписавшие контракт), прошедшие подготовку в учебных центрах. Сейчас ждем, когда пройдет мобилизация. Военкоматы уже начали отправку мобилизованных в учебные части. После месячной доподготовки («до-», потому что они будут совершенствовать свою подготовку, полученную до увольнения в запас) мы их будем набирать в этот дивизион и, естественно, параллельно проводить смену подлежащего демобилизации личного состава первого, второго и третьего дивизионов.

- Раньше основу полка составляли сумчане. В новом наборе тоже преимущественно будут жители Сум и области?

- Сейчас о таком приоритете трудно говорить. Система мобилизации в корне изменилась. Еще в марте для приведения полка в боевую готовность мобилизовали в основном жителей Сумской и частично Харьковской и Полтавской областей. А сейчас это будет набор со всей Украины. Важна не география, а специальность. Поэтому сказать, что для укомплектования полка приоритет будет отдан сумчанам, я не могу. Нам остается только надеяться, что в наш сумской полк придет больше сумчан.

- В чем нуждается полк сейчас?

- Основной проблемой остается техника. Вторая проблема, которую надо решить в ближайшее время, связана с ротацией. Проблема не такая уж большая, потому что она решается. Сравнивать ее с ремонтом техники нельзя.

В течение месяца будет проходить формирование подразделений, и нам надо разместить свыше тысячи мобилизованных. Мы не хотим, чтобы получилось, как в прошлом году, когда людей бросили на голые койки. Потом спальные мешки нам волонтеры довозили. Сейчас главная проблема – обеспечить быт. Уже 700 кроватей есть. Нам снова очень помогают волонтеры. К примеру, матрасами, подушками и постельным бельем помог Магомет Джамалович Галаев.

Благотворительный фонд поддержки военнослужащих 27-го реактивного артиллерийского полка сейчас занимается ремонтом двух санузлов в здании столовой. Там на втором и третьем этажах придется размещать людей (до 600-700 чел.) и частично в помещениях учебного центра в Стецковке.

Диалектика войны

- Как Вы видите развитие ситуации под Дебальцево? Мы слышим информацию, что для сообщения с нашими военными осталась дорога, которая простреливается с двух сторон. Это тот же Иловайск и Донецкий аэропорт с их «зелеными коридорами» и дорогами смерти/жизни (кому как повезет)?..

- Вы сами ответили на этот вопрос.

- Три раза на одни и те же грабли?

- В любом случае мы должны освободить свою землю от агрессора и сепаратистов. Напряжение вокруг этих объектов создается именно нашим противником, для того чтобы решить политические вопросы. Это искусственно созданные проблемы. Надо было сорвать Минские переговоры, которые должны были проходить в конце января - начале февраля - начались активные действия вокруг Дебальцево. Надо было сорвать первые встречи в сентябре-октябре прошлого года - начались действия вокруг Мариуполя. Сейчас политики чего-то достигнут, все это успокоится - они найдут другую проблему, к примеру в Луганской области или опять вокруг Мариуполя.

- Рядовые солдаты и те, кто идет сейчас на мобилизацию, опасность видят не только со стороны врага, а и со стороны командования, которому, возможно, не хватает профессионализма, компетенции, чтобы не бросать бойцов в потенциальные котлы.

- Хорошо. Давайте тогда разберемся: что такое война? На уровне оперативной стратегии иногда приходится что-то сдать для того, чтобы что-то получить. Мы и в жизни своей ради большей цели чем-то пренебрегаем. А на войне - это жизни людей (вот чем приходится пренебрегать). Но, извините меня за выражение, это диалектика войны. И никуда от этого не денешься. Говорить о том, что я – пушечное мясо и не пойду, потому что боюсь плохих командиров… Ну, завтра выберут других командиров…

Понятно, каждый человек прежде всего думает о себе. Да, я Исмаилов, и мне близка моя жизнь, и моей жене близка моя жизнь. Она ведь тоже мне может сказать: «Чего ты туда лезешь. Поезжай туда, где тихо». На войне в любом случае мы все мясо. Матросов ложился на амбразуру, не думая, что он пушечное мясо. И Гастелло, направляя свой самолет на колонну врага, тоже об этом не думал.

Мы все на этом немного играем, говоря: «командиры принимают такие плохие решения». Будем честными: проблема призыва – это не только проблема военкомата. Да, конечно, не хочется сельскому голове идти в семью и говорить «иди на войну».

И мне тоже не хочется, как командиру полка, отправлять людей на бойню. И для меня эти 24 человека, которых мы потеряли, останутся горем навсегда. Но это моя работа. Мне за это государство деньги платит, из кармана налогоплательщика. Так и начальник Генерального штаба принимает какое-то решение на каком-то стратегическом направлении.

- Отдать жизнь за перспективное дело – это одно, а расплатиться своей жизнью за чьи-то ошибки – это совсем другое…

- Давайте не будем считать Донецкую и Луганскую область перспективными, отдадим их России, пускай лучше она с ними мучается?! Не будем там класть людей… Давайте отдадим Дебальцево?!... Где здесь граница? При освобождении Берлина в 1945 году потери составили 100 тысяч.

- Уже в конце XX века стали относиться критически к победам «любой ценой», а сейчас XXI век на дворе.

- А можно ли в XXI веке воевать вообще априори?!!