Об этом сообщает наш корреспондент, который находится в нейрохирургическом отделении Сумской областной больницы.

По словам повара-кондитера Дмитрия Шеремета, 28 лет, который находится с больнице с диагнозом черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, рванная рана головы. Он не помнит точно, когда получил рану.

- Штурм начался одновременно с предупреждением о незаконности действия протестующих, которые находились на первом этаже здания Дома советов, - рассказал он. – Я хотел выбегать, увидел вспышку и звук битого стекла, и все. Пришел в сознание, когда меня начали умывать. Это было на втором этаже Дома советов. Я оказался в наручниках. Меня пытались умыть от крови. Я просил медицинской помощи. Никто на это не реагировал. Я не знаю, сколько крови потерял.

Меня отвезли в горотдел милиции, дали салфетку, сказали: «Вытирайся!» Меня опрашивали трое следователей. Я просил вызвать скорую, так как чувствовал себя дезориентированным и плохо собой владел. В качестве кого меня опрашивали, не знаю. Я подписал протокол, но не уверен, что там все правильно, так как перед глазами все плыло.

Утром меня спросили, нужен ли мне адвокат. Я сказал: да. Потом мне сказали, что адвокат мне не нужен и вызвали скорую примерно в 8.30. Врачи скорой не могли меня сразу доставить в больницу, так как я истекал кровью. Пришлось забинтовать рану. Когда спускался по лестнице в милиции, кровь опять потекла. Я всю ночь истекал кровью.

Сейчас Д.Шеремету назначили лечение, выдав список необходимых лекарств, а также список того, что ему нужно принести в больницу: жидкое мыло, 10 пар перчаток, туалетная бумага и т.д.

По словам Д.Шеремета, всех задержанных с милиции держат отдельно, так как он остальных не видел. В горотделе у него забрали мобильный телефон и ключи от квартиры.

Пострадавшие от карателей во время штурма Дома советов сегодня ночью нуждаются в юридической и медицинской помощи.

Между тем, Владимир Крупецких сотрудник сектора по связям с общественностью УМВД так прокоменнтировал эту ситуацию: «Дело в том, что ранее Дмитрий Шеремет не жаловался, не говорил, что ему нужна помощь. Но как только он сказал, что ему плохо, незамедлительно ему была вызвана «скорая».