Один из выборных «заробитчан» согласился дать интервью «Данкору». Но... Так как он работает неофициально и боится потерять свое место до окончания агитации, беседа смогла состояться только на условиях анонимности.

 — Я попал на эту работу через знакомых — объявлений о такой работе никто не дает. Зарплата 90 грн. в день. Платят дважды в месяц, с небольшими задержками. Так, за вторую половину августа должны были дать в первых числах сентября, а дали 12-го, за первую половину сентября — после 15-го, а заплатили 20-го.

После разговора мы обзвонили предвыборные штабы партий, чтобы проверить полученную информацию и... Везде получили сходный ответ: «Какая оплата? Все агитаторы у нас работают волонтерами, т. е. на безоплатной основе». Круг замкнулся: для прессы ни от «волонтеров», ни от их «работодателей» официальной информации о расценках за такой труд нет.

И стало как-то особенно ясно, зачем депутаты в Верховной Раде хотят протащить одиозный закон об уголовной ответственности за клевету. Раздав деньги для своей победы, что называется, «в тени», т. е. фактически вне закона, они придут таким вот образом в Раду, и там будут принимать законы, по которым журналист, написавший об этих схемах, может сесть на пять лет. Круг замкнулся?

Не удивительно, что на вопрос нашего журналиста: пойдет ли наш собеседник сам голосовать после работы в агитотрядах, он ответил:

— А стоит ли?! Все равно, говорят, все будет куплено, все подстроено… Но, наверное, все-таки пойду.

Последняя фраза оставляет надежду на то, что наша страна все же сможет справиться с этой круговой порукой.

По вышеназванным причинам в прямой речи нашего собеседника мы заменили названия партий условными обозначениями, как в милицейских сводках.

Все совпадения с названиями настоящих партий случайны.

Трудовые будни

— Сколько длится рабочий день агитатора в палатке?

— Я работаю на партию У. Рабочий день начинается в 10.00 и до 18.00, но приходится выходить к 9.00: машина развозит на все точки палатки, и ты должен быть на месте, когда она подъедет к твоей. Если на точке работают парни, они сами и палатку собирают, если стоят две девчонки, то собирает экспедитор.

— Интересно, сколько получает экспедитор, который развозит палатки?

— Не знаю, сколько точно, но больше нас. У него в месяц выходит около «трешки».

— Много в городе ваших палаток?

 — В Сумах пять палаток, должны были добавить еще четыре. А точек, где можно стоять, — 40. Поэтому нас меняют: сегодня здесь стоим, завтра — там.

— Есть ли у вас какие-то планы? Например, раздать сотню листовок.

— Как таковых планов у нас нет, главное — записывать сторонников партии. Есть определенный бланк, куда нужно записывать фамилию, имя, адрес, телефон сторонника. Сколько именно их должно быть записано в день, до нас не доводили, но сказали: если будет мало — урежут зарплату. Сейчас я записываю человек шесть в день. Когда совсем нет людей, приходится вносить данные знакомых, но их нужно предупреждать об этом, так как начальство звонит, проверяет.

— Сколько вас работает?

— На каждую палатку по два человека — это десять. Плюс запасные: если вдруг кто заболеет или выходной возьмет.

— А выходные вообще есть?

— Когда попросишь. А так суббота и воскресенье — рабочие.

— Руководство часто вас проверяет?

— Смотря на какой точке. Если в центре или возле штаба, то и несколько раз в день. Если видят, что ты только штаны протираешь, увольняют. Так, двух девчонок выгнали: одна журнал мод листала, притом что возле нее проверка с полчаса стояла, другая на три часа ушла по своим делам. Но у нас еще ничего условия, у партии УВ намного строже: даже если человеку на пять минут требуется по нужде отойти, он обязан записаться в специальный журнал — время ухода, время прихода. Проверки постоянные, срезы какие-то делают. Кушать в палатке нельзя, вообще ничего нельзя.

— Вам говорили, что нужно людям рассказывать? Может, тренинг перед началом работы проводили?

— Вообще никто никакой информации не давал. Вся информация, которая у меня есть, либо вычитанная в раздаточном материале, либо рассказанная людьми.

Конкурентные расценки

— Приходилось ли соседствовать с палатками других партий? Какие у тебя отношения с «оппонентами»?

— Бывает, рядком все стоим. Со всеми, в принципе, нормальные отношения, но больше всего мы дружим с агитаторами партии Б. Работникам партии Р. вообще запрещают общаться с людьми из других палаток. Но мы все равно общаемся, так как стоим друг напротив друга.

— Знаешь, сколько получают в других палатках?

— Партия Р. платит больше всех — 140 грн. за семичасовой рабочий день, с 10.00 до 17.00, и получают зар-плату они чаще нас, каждую субботу. Партия Б. дает меньше всех — 80 грн./день, а стоят они всего на полчаса меньше нас. А партия УВ — 100 грн., они стоят семь часов.

— А партия К.?

— Ой, только однажды видел их палатку. Не знаю, где они вообще стоят.

— Интересно, что вам говорили на случай, если налоговая нагрянет с проверкой: все-таки вы получаете зарплату «в конвертах».

— Если что, мы волонтеры, стоим бесплатно, за идею. Партии Р. даже бейджики повесили, что они добровольцы. От нас же взяли заявления на вступление в члены партии, которые никуда не пошли, но в случае чего их покажут.

— Не думаете, что вас кинут с зарплатой после выборов?

— Думаем. Больше всего я переживаю за последние две недели октября, потому что если сейчас задерживают зарплату, то после выборов легко могут не заплатить….

— Сам голосовать пойдешь?

— А стоит ли?! Все равно, говорят, все будет куплено, все подстроено… Но, наверное, все-таки пойду.

Анжела Винокур