Впервые побывав в нашем городе, в интервью «Данкору» актер признался, что мечтает снова приехать в Сумы, но уже с новой порцией любви — с Мариной Могилевской.

Актеры, на сцену!

В воскресенье 17 октября на сцене Театра Щепкина актеры Московского независимого театра сыграли «Любовь по-французски». Режиссером-постановщиком спектакля по мотивам пьесы А.Кузьмина «Путаны» стала Наталья Леонова. В главной роли — известный актер, Народный артист России Владимир Стеклов, остальные исполнители меньше известны рядовому зрителю.

Партер театра был заполнен, свободные места были разве что на балконе. Стоило Владимиру Стеклову произнести несколько фраз, как зал наполнился веселым смехом. Актер в образе французского пенсионера, который совершенно случайно привел к себе домой проститутку, выглядел очень органично.

Вскоре пенсионер превратился в сутенера, его дом стал публичным, а он сам — невольным убийцей и кубинским мафиози. При этом все происходило без особых усилий — актеру стоило лишь сменить одежду и интонацию. На сцене появились другие персонажи — проститутки, сутенеры и брат главного героя священник. События разворачивались с невероятной скоростью, то и дело заставляя зрителей смеяться.

Спектакль прошел на одном дыхании. Зрители бурно реагировали на шутки и, затаив дыхание, ждали, чем же завершится этот запутанный и веселый детектив. Конечно, хеппи-эндом: добрый сутенер Деде не утонул в Сене, а проститутка Наташа и пенсионер Альбер все-таки поняли, что любят друг друга.

За кулисами

После спектакля Владимир Стеклов дал интервью специально для газеты «Данкор». Он поделился своими впечатлениями от прогулки по городу, творческими достижениями и мечтами.

— Как Вам наш город? Как сумской зритель?

— Я впервые приехал в Сумы. Меня прокатили на машине по знаковым местам города, и вот что я могу сказать: очень красиво, очень красиво, — не скупился на комплименты Владимир Стеклов. — Я выражаю свое восхищение городом. Действительно, все срифмовалось с моими представлениями о Сумах. Этот город сочетает в себе старину и современность, причем старину, которая находится в хороших руках. Многие старые здания очень ухоженные. Я даже все время просил остановиться, спрашивал: это что, а это что? Ну и чистотой своей, зеленью поражает город Сумы. Понимаете, впечатления достаточно скоропалительные — только от того, что удалось увидеть.

Что касается зрительного зала, то выше всяких похвал. Зал просто дышит с тобой в унисон, а это большая подмога, подпитка. Ты летишь вместе со зрителями, и неизвестно, кто кого несет — ты их или они тебя. Я бы с удовольствием продолжил эти встречи. Я очень хочу приехать в Сумы снова. У нас есть замечательный проект с Мариной Могилевской. Замечательный, совсем другого жанра. Это больше драма, но она такая хорошая.

— Вы снимаетесь в кино, играете в театре. Что ближе Вашей душе?

— Согласитесь, это очень разные вещи. Я получаю удовольствие и от того и от другого. Это два мира, которые дополняют друг друга. Театр замечателен тем, что есть процесс накопления, потому что спектакль репетируется довольно долго, у тебя есть возможность прожить его путем проб и ошибок еще и еще раз. Плюс и в том, что спектакль продолжает жить и его премьера только эмбриональная стадия, а потом он постепенно нарабатывается, ты становишься в нем свободнее, опытнее, развиваешься дальше, и спектакль вместе с тобой. Чего кино напрочь лишено. То есть там есть свои несомненные плюсы, но именно этого нет.

В кино, например, полное отсутствие репетиций. Потому что процесс производства достаточно сложный. Мы, например, репетировали только с Константином Аркадьевичем Райкиным будущий фильм «Маэстро», у нас месяц были репетиции, прежде чем мы приступили к съемкам. А зачастую на это нет времени, просто элементарно нет времени. Производство действительно настолько дорогое, что ценится каждая минута. Продюсер не может себе этого позволить, потому что это оплата труда не только актеров. Для кино самое значительное то, что это раз и навсегда. Ты сыграл — и все! Фильм живет самостоятельной жизнью, ты не можешь сказать: «Ах, вот здесь бы я переиграл!» Даже книжки выходят — «второе, дополненное, издание», художник может дописать свою картину через год, месяц или сделать еще одну работу на ту же тему. А еще фильм тебе не принадлежит. Все снято, готового фильма еще нет, и режиссер с монтажером сидят и за тебя решают, какой дубль лучше. А потом смотришь фильм и спрашиваешь: а почему так? Ну почему? И все это уже не твое.

— Не хотелось ли Вам заняться режиссурой и снимать свое кино?

— Ну, может быть, и хотелось. Но, знаете, очень много людей пишут книги, музыку, но очень мало из них становятся лучшими. Я бы сказал: одним хорошим актером становится меньше, а одним плохим режиссером больше.

— Ваша любимая роль?

— Такой нет. У меня их много. Я не могу отметить какую-то одну. Так же, как нет любимого цвета только одного. Это все равно что спросить: какие женщины вам нравятся? Разные! Я хотел бы быть шире в этом вопросе. Так и с ролями.

— Есть роль, которую Вы бы хотели сыграть?

— Конечно. Это дядя Ваня Чехова, Ричард ІІ Шекспира… Опять же, это не одна роль — их достаточно много.

— А Ваша роль в сериале «Кадеты»?

— Ну что ж такое?! У меня так много работ в кино, а тут снова «Кадеты»…

— Какие последние работы можно будет увидеть на экране?

— «Риговка», «Дом образцового содержания», «Огненный крест», «Полонез Кречинского», «Полный метр», «Рейдер», «Гарлем», и, может, я даже что-то не назвал. Это из того, что скоро выйдет на экраны. А из работ, что еще снимаются, — «Москва, три вокзала», «Госпиталь» (многие названия у фильмов рабочие)…

— Над какими театральными постановками Вы сейчас работаете?

— Я задействован в спектакле «Любовь длиною в ночь», где играю с Мариной Могилевской. Возможно, с этой постановкой мы приедем к вам. Вторая работа, где я участвую, — «Укрощение строптивой» по Шекспиру. В нем моя старшая дочь исполнет главную роль.

— Как Вы все успеваете?

— Ну что тут скажешь? Вот успел приехать. Меня встретили на станции Хутор-Михайловский, куда я прилетел из Набережных Челнов. Главное — хотеть и мочь.