Поэтому журналистский опыт сумчанки Маргариты Сытник, которая из Сум перебралась в Киев, а оттуда — в Москву (спецкором украинского телеканала «1+1»), показался нам весьма интересным. Ей есть с чем сравнивать нашу жизнь.

Адаптация иностранки

— Ты уже больше года живешь и работаешь в Москве. С какими ощущениями/ожиданиями ехала в столицу России и насколько они оправдались?

— Я понимала, что будет нелегко и придется работать днем и ночью. Я ехала в огромный незнакомый мегаполис, где у меня нет друзей и базы контактов, необходимой для работы журналиста. Нужно было все начинать с нуля. Москва — это совсем другие масштабы, в том числе и в профессии журналиста. Высокая конкуренция и понимание, что никто, кроме тебя, не выполнит поставленную редакцией задачу. Многие друзья отговаривали ехать. Сама я опасалась, что буду чувствовать себя муравьем и потеряюсь в большом городе. Но, с другой стороны, просыпался азарт. Это был своего рода вызов: смогу ли я справиться со всеми сложностями?

Все это и пришлось пройти, но сейчас я себя чувствую уверенно и понимаю, что могу найти выход практически из любой ситуации. Мне Москва даже начала нравиться. И я уже воспринимаю ее тоже как свой дом, после Сум и Киева, потому что стараюсь тут не только работать, а и жить.

Этот год был очень насыщен событиями: парламентские и президентские выборы, протестные акции, авиакатастрофы, газовые разборки и официальные визиты, интервью со звездами шоу-бизнеса. Иногда это по 2-3 разноплановые съемки каждый день, к которым нужно готовиться — читать об актерах, чтобы им тоже было интересно с тобой говорить, или о тонкостях газовых контрактов, чтобы ничего не перепутать. Сложнее всего снимать катастрофы, как было недавно на Кубани. Нужно прилететь ближайшим рейсом, добраться до наводнений, в тот же день выдать сюжет и выйти в прямой эфир с последними новостями. Зрителей не должны волновать закадровые оргмоменты: то, что ты спал 3 часа, передвигался от съемки к съемке в гигантских пробках, вокруг грязь, вонь и плавают трупы людей и животных, а люди рассказывают душераздирающие истории спасения. И перебивать их, объясняя тем, что сюжет на эфир горит, — это кощунство. А тут еще появляются слухи, что идет вторая волна наводнения, и все в панике бегут из города, а мы не
успели сюжет передать в Киев. Такие моменты, к сожалению, тоже часть работы журналиста.

В целом, Москва для меня — это огромный профессиональный и жизненный опыт. И я благодарна шеф-редактору ТСН, что он доверил мне работу спецкором в российском корпункте „1+1”.

Киев vs Москва

— Ты жила и работала в Киеве. Теперь в Москве. Что похожего в двух столицах и чем они отличаются?

— Это два разных мира. Даже по первому, визуальному, восприятию. Москва — многонациональный город, на улицах которого и таджики, и армяне, и азербайджанцы, и дагестанцы, и чеченцы. Ощущение, что находишься на восточном базаре. Потом привыкаешь.

Масштабы города не могут не впечатлять. Москва — это три Киева, где живет 11 миллионов (четверть населения Украины). Чтобы даже на метро добраться из одной части города в другую, необходимо часа два.

В Москве люди все время спешат. Здесь все происходит стремительно: вставать нужно рано, выполнять задания быстро и умудриться не попасть в пробку. Киевским заторам до московских еще далеко. Для меня было удивительно попасть в 2 часа ночи в тянучку на Тверской или в метро в часы пик, в 6-7 вечера, где тебя несет потоком, — только успевай лавировать. Вообще, город предназначен больше для работы, нежели для отдыха.

И еще тут непросто добыть себе еду. Она безвкусна и дорога. Огурцы с запахом и вкусом огурца в последний раз встречались в Киеве. Многие москвичи признаются: когда едут в Киев, устраивают себе пиры, т.к. им очень нравится украинская кухня и как у нас готовят.

Ну, и Москва выглядит гламурнее и богаче Киева. Судя по количеству иномарок, зарплаты высокие даже у бездельников. При этом у них может не быть собственной квартиры и счета в швейцарском банке. Главное — старательно держать фасон, даже если в кармане пусто. Можешь перебиваться с хлеба на воду, но мобильный телефон у тебя должен быть последней модели. В Москве любят, чтобы все было пафосно и на показ.

Киев более спокойный, менее динамичный и более душевный. И люди добрее, и милиционеры приятней и роднее, и деревья зеленее.

Российские майданы

 — На период твоей работы пришлось усиление протестной активности в Москве. Насколько это, по-твоему, серьезно? Можно ли ожидать, что российская власть пойдет на какие-то уступки, или у протестующих нет шансов что-то изменить?

— Сначала очень удивляло то, что так много людей вышло на улицу. Казалось, в России такое невозможно. На первой акции на Болотной площади царила всеобщая эйфория, а у меня еще и дежавю. Вроде Москва, а похоже на киевский Майдан. Людей на улицу вывели те же мотивы — «достала власть», «я не хочу, чтобы мой голос был украден». И внешнее сходство было: оранжевые флаги движения «Солидарность», похожие лозунги, песни «Океана Эльзы» и даже несколько плакатов на украинском (правда, с ошибками — «Пид-рохуй»).

Кремль не ожидал такой протестной активности, и ощущалось, что первое время там растерялись. Сдавать власть никто не собирался, но власть поняла: нужно ослабить узду. Но уже ближе к Новому году стало ясно: ждать, что есть шансы изменить выстроенную на протяжении долгих лет властную систему, иллюзорны.

Кроме того, сами организаторы митингов так и не оправдали ожиданий протестующих — долго не могли сформулировать четкие требования и стратегию их выполнения, и так и не появился лидер, который мог бы повести за собой народ. Блогер Алексей Навальный не решился взять на себя такую ответственность. Постепенно эйфория у москвичей спадала. А власть опомнилась и начала решительное наступление.

Сейчас Кремль делает все, чтобы даже мысли о протестах не возникало: ввели непомерные штрафы для организаторов и участников митинга, нарушающих правила его проведения. Согласно этому закону, и свадьбу можно назвать незаконным собранием, если очень захотеть. Налоговая увлеклась бизнесом оппозиционных лидеров, силовики — обысками. А теперь еще и в Уголовный кодекс вернули статью о клевете, фактически заткнув журналистам рот.

Все в лучших традициях полицейского государства. Посмотрим, что будет через год: будут люди вспоминать о протестах как о каком-то светлом празднике демократии, или напряжение будет нарастать и снова выведет людей на московские майданы.

Московский менталитет

— Существует много стереотипов относительно москвичей: они зазнайки, лентяи, избалованные. Какие москвичи встречались тебе?

— Разные, но преимущественно хорошие люди. Хотя народ здесь менее душевный, чем в Киеве. Потому что многие приехали в Москву пробивать себе дорогу, и многие жертвуют человеческими отношениями в пользу карьеры. Кто хочет добиться карьерных вершин, вкалывает с утра до вечера. В Москве нормальным явлением считается пригласить на деловой ужин в 23.00 только потому, что нужно встретиться, а другого времени нет.

У меня есть знакомый, который 3 года назад переехал из Питера в Москву работать в Министерстве охраны природных ресурсов. Он живет в столице 3 года и, кроме Красной площади и ресторана возле работы, нигде не был, чем искренне меня шокировал.

Зато расхожее мнение, будто москвичи не любят приезжих, неверно. Как говорится, поскреби любого русского — найдешь татарина. Поскреби любого москвича — увидишь провинциала. Но они быстро вписываются в специфику города, где крутятся миллионы долларов, а количество олигархов на квадратный метр зашкаливает. Как и интеллектуалов. Москвичи читают, ходят в театры, на выставки в музеи и галереи, куда нередко выстраиваются очереди, если привозят что-то интересное и необычное. Тут даже особая субкультура появилась — хипстеры. Это молодежь преимущественно творческих профессий, которая выглядит как на обложках итальянских модных журналов, подчеркивает свою уникальность и богатство внутреннего мира и наплевательское отношение к обыденности.

Ну а в целом москвичи — это не отдельный биологический вид, а такие же люди с руками, ногами, головой и без хвоста, как и киевляне или сумчане.

— Какое отношение у россиян к Украине и украинцам? Были ли сложности у тебя, как у журналиста именно из Украины? До сих пор ли боятся «помаранчевой заразы»?

— Украинцев здесь воспринимают как соседей по даче, у которых всегда интересно узнать, как дела, посочувствовать, посоветовать и заодно незаметно «пересунути межу за грушу». Тут прочно в сознании укоренилось мнение, что два наших братских народа должны быть вместе и это историческое недоразумение, что Украина теперь «незалежна». Не могу сказать, что это мнение большинства москвичей, но такое восприятие Украины очень распространено.

Тут, как нигде, растут патриотические чувства к родине. Меня нигде так часто не называли хохлушкой, узнав, что я из Сум. Хотя, когда начинаешь объяснять разницу между словами «хохол» и «украинец», вроде понимают (или делают вид). А если вышиванку наденешь, то ты вообще националист. На меня пальцами показывали, когда я вырядилась на просмотр матча Украина — Англия и пришла так в спорт-бар.

А еще, по мнению москвичей, я всегда должна носить с собой сало и всех им угощать, и обязательно шокать и гэкать. Как-то глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко перебил на пресс-конференции, когда я задавала вопрос о запрете экспорта украинского сыра, и спросил: «А че ты не шокаешь и не гэкаешь и где ты так научилась тараторить?» От неожиданности и от такого хамства я дар речи в первые секунды потеряла. И это говорил человек, который учился в Донецке и в свою студенческую юность батон запивал украинским кефиром! Но Онищенко скорее исключение. В профессиональном плане, как представителей украинского канала, воспринимают нормально. Многие знают, подходят и говорят: «А вы с «Адын плюс адын»? Так приятно, что Украина тоже приехала к нам на мероприятие».

— Что тебе больше всего нравится в Москве и что больше всего раздражает?

— В Москве открываются большие возможности саморазвития. Все самое интересное и новое везут в Москву. Тут огромное количество театров, выставок, презентаций, концертов, фестивалей на любой вкус. Всегда можно найти, чем занять свободное время с пользой.

А раздражает зима длиною в 6 месяцев, хамство полицейских, и иногда начинает раздражать своеобразный московский акцент. В этот момент я понимаю, что соскучилась и надо срочно ехать домой на пару дней.

— Были ли какие-то курьезные, запомнившиеся истории за время работы в Москве?

— Всегда очень весело выглядят попытки фээсбэшников не выделяться из толпы протестующих и на мероприятиях с первыми лицами России. Это как попытки Микки Мауса сойти за своего на параде Чебурашек. Перед инаугурацией Путина дом на Новом Арбате, где у нас находится офис, буквально оккупировали полицейские и ребята из ФСБ. Они охраняли путь, по которому проследует президентский кортеж. Снимать его категорически запрещалось, поэтому фээсбэшники стояли возле дома и делали вид, что они местные, и увлеченно плевали семечки в 9 утра в понедельник. А когда мы пошли в офис с камерой, то один из них последовал за нами и стал читать газету у нас на этаже возле лифта. Я проверила — на других этажах любителей свежей прессы не нашлось.

Но больше всего мне запомнился дедушка Юра. Я встретила его на одной из протестных акций. Седой, с добрыми глазами, с белой лентой в кармане пиджака и одинокой белой гвоздикой, он рассказывал, что не боится ни ОМОНа, ни дубинок, ни автозаков. Мол, чувство собственного достоинства не позволяет ему сидеть дома, когда страна на улицах. Он не пропускал ни одной акции. И когда на следующем митинге я к нему подошла поздороваться и напомнила, что мы — тот киевский канал, которому он в спешке давал интервью, перед тем как акцию разогнали, дедушка Юра сказал: «Шкода, що ми тоді не записали його українською».