С Еленой Юрьевной я познакомилась 4 октября на празднике в сумском Доме ребенка.

Четверо малышей, взятые женщиной под опеку, давали концерт для своих, теперь уже бывших, воспитателей. «Мам, я красиво рассказала стишок?» — допытывается четырехлетняя Танюша. — «Очень, милая, ты же у меня молодец!» — « А я?», «А я?» — защебетала детвора. — «Вы все у меня умнички. Что бы я без вас делала!» — еле сдерживая слезы, похвалила их мама.

"Они мое спасение"

— Наверное, самое страшное в жизни — это хоронить своих детей. Родители не должны их переживать! После гибели моего сына в 2000 году мне было ужасно тяжело, я думала, что сойду с ума и была близка к этому, но тут Бог дал мне двойняшек — Карину и Кристину. Сейчас им уже по 7 лет, только вот Кристиночка все не растет, почти на голову ниже Карины. Ну ничего, с возрастом подтянется, у двойняшек ведь всегда так: один больше, другой меньше.

Когда девочкам исполнилось 5, я поняла, что хочу еще детей. Обратилась в Дом ребенка, в отдел по делам несовершеннолетних, но удочерение мне не разрешили, сославшись, что у меня уже возраст не тот. И тогда я решила взять деток под опеку. Мальчика я не хотела — это было слишком тяжело для меня. И присмотрела в Доме ребенка трех двухлетних девочек, они почти ровесницы и очень дружили. Такие красотулечки, миленькие! Не раздумывая, я забрала Софию, Надюшку и Таню. И тут оказалось, что у Нади есть еще родной брат Женя, он старше, ему тогда было 5, и он воспитывался уже не в Доме ребенка, а в детдоме. Как тяжело мне ни было взять мальчика (после гибели сына я и думать не могла, что когда-нибудь у меня появится еще один сын), но оставить Женю я не могла. Через месяц после оформления опекунства над девочками я забрала и Женю. Теперь он у нас хозяин в доме, во всем мне помогает, — рассказывает Елена Сафонова, — Они все сразу же стали называть меня мамой, и я на самом деле их мама, только крестная!

Как у всех

Живет семья Сафоновых в трехкомнатной квартире Елены Юрьевны в Курском микрорайоне. Кристина, Карина и Женя ходят в школу №7: девочки во второй класс, а Женя — в первый. София, Надя и Таня посещают среднюю группу детсада №30. Кроме этого все дети Елены Сафоновой занимаются в цирковой студии при 22-й школе от аграрного университета и учатся в третьей музыкальной школе: старшие — по классу фортепиано, а младшие поют в хоре.

— А как же по-другому?! Я долгое время работала воспитателем в детсаду и знаю, что в таком возрасте лучше всего развиваются способности. Обязательно нужно отдавать детей в какие-то кружки, студии. Это ведь и общение, и развитие — все-все-все. А в свободное от занятий время мы ездим на дачу, там у нас курочки, огородик небольшой — в общем, общаемся с природой, — рассказала Елена Сафонова.

— Сказать, что все у нас идеально, я не могу. Как и во всех семьях, есть свои проблемы, бывает, и ругаемся: то кто-то в чужой портфель полез, то заколку не свою надел. Был момент, когда я думала, что сдамся: дома начали пропадать деньги. Разговор был серьезный, от обиды я даже сказала, что отдам их назад. Как они испугались, рыдали навзрыд: «Мамочка, не отдавай нас!» И я рыдала…Наплакались мы от души и никогда больше к этой теме не возвращались…

«Государство говорит: "Нет", но я ему скажу: "Да!"

— Сейчас государство платит на каждого ребенка по 460 грн, а если бы нашу семью признали приемной — то каждый получал бы по 1 тыс. грн. Но местные власти наотрез отказываются оформить нас как приемную семью из-за моего возраста. А разве дети виноваты, что их матери 58? Я миллион раз обращалась в отдел по делам несовершеннолетних горсовета, но толку от этого никакого. Вот мы этим летом съездили на море — так что вы думаете, государство хоть копейку нам дало? Нет, все за свой счет. А эти 460 грн., не то что на месяц — на неделю на ребенка не хватает!

Очень возмущена Елена Сафонова и тем, что, несмотря на всевозможные государственные программы по поддержке ВИЧ-инфицированных детей, ей почему-то не разрешили взять опекунство над ВИЧ-инфицированной девочкой:

— А чем эти дети хуже других? Я просто не понимаю, почему их держат в изоляции. Неужели думают, что в детдоме детям лучше, чем в семьях?

Трагедия всей жизни

В 1999 году у Елены Сафоновой умер муж, а спустя год, 29 октября 2000 года, трагически погиб единственный сын. Его тело обнаружили в озере Чеха, и сначала правоохранители настаивали на версии несчастного случая: якобы он утонул. Но сердце матери подсказывало, что это не так, она чувствовала, что сына погиб не просто так — его убили. Долгое время Елена Юрьевна ходила по различным инстанциям, требуя возбудить уголовное дело, и спустя 8 месяцев она добилась разрешения на эксгумацию — первую в истории криминалистики Сумской области.

— Я очень благодарна вашей газете за то, что меня поддержала тогда и не дала правоохранителям спустить убийство моего сына на тормозах. Мне было нелегко решиться на такой шаг — поднять сына из земли и снова хоронить, но я хотела, чтобы убийцы понесли наказание. Корреспондент «Данкора» Владимир Грищенко и фотограф Олег Демьяненко были рядом со мной в ту страшную минуту, когда вскрывали гроб.

Эксгумация подтвердила, что моего сына убили. По делу проходили трое подозреваемых, Один из них стал свидетелем, а двое были осуждены. Их приговорили к 15 и 7 годам лишения свободы. Сказать, что я получила удовлетворение от этого, нет, но преступление нельзя оставлять безнаказанным, люди должны отвечать за свои поступки, - рассказала Е.Сафонова.