И что прикажете делать, если оппозиционные крикуны никак не могут утихомириться и все критикуют кормчего области? Тут уж хочешь не хочешь, а приходится брать на себя крест защиты любимого руководителя от наветов. Последние из них были связаны с ситуацией на открытии «Чехов-феста», где артист, изображавший великого писателя, подходил к главе области и покорно испрашивал разрешения на фестиваль. Юрий Павлович милостиво соизволил разрешить провести праздник культуры, к вящей радости горожан. Оппозиция попыталась добавить свою ложку дегтя в этот океан меда досужими рассуждениями: «Где Чехов, а где Чмырь» — и хорошо ли, что российский классик что-то просит у третьестепенного (по утверждению оппозиции) чиновника.
Позволю себе предположить: если бы Антон Павлович лично знал Юрия Павловича, то не то что с поклоном, а на коленях приполз бы испрашивать разрешение у главы области. Поскольку бы видел своими глазами все те «покращення», которые случились в области по мановению руководящих рук нашего губернатора. А если бы прочитал «Новую Сумщину-2015», то мог и вовсе бросить писать, потому что кому под силу произвести текст более совершенный!
Не приходится сомневаться, что и судьба самого писателя, живи он в наше время, была бы куда более завидной. Явно, что не доводилось бы ему гнаться за длинным рублем, строча фельетоны и пьесы, а получал бы он из бюджета деньги, соответствующие его таланту. Может, директорствовал бы в литературной академии «Чехонте», где росли бы таланты, которые прославят Сумщину, а губернатор договаривался бы с лучшими издательствами Европы о публикации трудов этих юных талантов. Может, писателю даже выпала бы честь и счастье возглавить областное управление культуры, если бы ему удалось пройти строгий кадровый отбор вертикали. Облсовет выделял бы средства на печатание трудов Антона Павловича...
Конечно, писателю пришлось бы кое-что доработать, что, впрочем, не составило бы труда для его таланта. «Вишневый сад» стал бы эпопеей о развитии сельского хозяйства на Сумщине и приходе крупных инвесторов. «Даму с собачкой» пришлось бы переделать, так как в пору расцвета курортов Сумщины именно сюда, а не в Крым ездили бы праздные дамочки. «Дядя Ваня» стал бы «Дядей Юрой» и был бы написан от лица благодарных кадетов, рассказывающих об апофеозе их учебного заведения. «Каштанка» была бы сразу и про развитие лесного хозяйства Сумщины, и про успехи областного животноводства. «Три сестры» повествовали бы о росте рождаемости, произошедшем вследствие установившейся стабильности, улучшения жизни уже сегодня, а также активности губернатора в осваивании средств на перинатальные центры. «Чайка» повествовала бы о второй жизни Сумского аэропорта и вообще авиации Сумщины, включая конотопские вертолеты. «Анна на шее» стала бы «Юлией на нарах» и повествовала бы о том, как «папередники» беснуются дальше, ухитряясь портить все даже из-за решетки. «Палата №6», понятное дело, в подробностях описывала бы подъем отрасли здравоохранения в Сумской области. «Лошадиную фамилию» пришлось бы положить на полку, потому что шутки про фамилии не слишком уместны. «Мужики» стали бы «Пацанами», «Толстый и тонкий» — «Президента встречает губернатор», а «Человек в футляре» — «Человеком в гоночном автомобиле».
Одним словом, все могло бы сложиться гораздо лучше для Антона Павловича. Но Чехову не повезло — разминулся он на сотню с лишним лет с нашим губернатором. Зато неописуемо повезло всем нам. Потому что мы «вживую» можем смотреть пьесу «Чмырь
облагодетельствует Сумщину». Если раньше говорили «человек и пароход», то теперь можно говорить «человек и фестиваль».