Палаточный лагерь «Коловрат» завершил свою работу и уехал во вторник, 12 июля, а спустя три дня, в пятницу, 15 июля, главный лесничий государственного предприятия «Сумской лесхоз» Николай Щербак сообщил корреспонденту «Данкора» о многочисленных бесчинствах, якобы, имевших место в лесу.

Николай Щербак по телефону рассказал, что «Коловрат» после себя оставил в лесу ямы, мусор, экскременты, вонь, а также самовольно порубил деревья. Он предложил все это увидеть собственными глазами, выехав на место вместе с ответственным за данный участок лесничим и инженером по защите леса. Кроме того, Н.Щербак посетовал, что сейчас там находится другой лагерь, организаторы которого вообще не пускают работников лесхоза на свою территорию. При выезде на место масштабы трагедии оказались сильно преувеличены, что наводит на мысль о продолжении выдавливания лагеря с традиционной территории. Кроме того, местный лесничий поделился своей версией, кто мог перепахать луг, чтобы не допустить заезда лагеря.

Приехали и увидели…

На поляне (куда, кстати, находящийся там лагерь пустил нас беспрепятственно) мы не увидели ни мусора, ни экскрементов. Никакой «вони», несмотря на невыносимую жару, тоже не было. «О, им дрова завезли», - заметил работник лесхоза, когда проходили мимо кострового места.

Комендант лагеря Сумского городского центра досуга молодежи Ирина Мартыненко отметила, что палаточные лагеря имеют законное право здесь находиться, т.к. это рекреационная зона. В подтверждение она показала скан этого участка (луг на берегу Псла с примыкающим к нему лесом) с кадастровой карты Украины. В свою очередь она спросила у работников «Сумского лесхоза», есть ли у них документ, подтверждающий их права.
- Земля рекреационная, но пользователь – мы, – ответили лесники и показали «План лесонасаждений Сумского лесничества» 2007 года, по которому лесхоз, якобы, имеет право пользоваться землей, на которой находится лес, до получения акта. Потом, уже в Сумах, Н.Щербак процитировал Лесной кодекс («Заключительные положения», раздел 8, п.5): «до получения актов на право постоянного пользования земельными лесными участками, документами, подтверждающими это право на ранее предоставленные земли, являются планово-картографические материалы лесоустройства». При этом главный лесник посетовал, что акт был заказан еще в прошлом году, но до сих пор не готов.

Четко сориентироваться по Плану лесников так и не удалось: почему-то перепаханный луг, который по их словам «не наш», и который, как они уверяли, обозначен белым цветом, оказался вовсе не на берегу реки (как есть на самом деле), а за лесом. Главный лесничий, кстати, тоже затруднился показать на Плане данную поляну, объяснив, что ее просто нет на карте, потому что «не наша».

После не очень удачного ориентирования (как по карте, так и в правовых моментах) мы с работниками лесхоза направляемся в лес, заходим в месте расположения лагерной кухни. «Вот видите, костер! И это в такой пожароопасный период! – возмущаются лесники. С каждым шагом их возмущение нарастает. Они показывают ржавые гвозди в стволах деревьев, вырытый много лет назад погреб, натянутые по лесу ограничительные ленты. Углубившись в лес, подходим к яме для мусора. Но, что удивительно, в ней, даже при самом придирчивом рассмотрении инспектора по защите леса, не оказалось ни единой бумажки, ни пластиковой бутылки, ни жестянки из-под консервов, ни фольги – одна органика в виде овощных очисток, что не является нарушением. Ямы, выкопанные организаторами «Коловрата» для мусора и для туалета, в данный момент продолжают использоваться участниками другого лагеря. Лесные окрестности лагеря тоже оказались не «загаженными» и не «замусоренными», как утверждал главный лесничий по телефону. Выходит: сам он на месте не был, а заявление корреспонденту делал, целиком положившись на (дез)информацию лесника.

Чем дальше в лес…

Вырубка деревьев вблизи лагеря, к сожалению, – факт очевидный. На территории хозяйствования «Сумского лесхоза» кора одного дерева оказалась поврежденной надсечками по периметру. А рядом, на участке, которым, как сказали лесники, ведают их коллеги из «агролеса», из-под земли торчит несколько пней. Насчитали штук шесть (большие деревья спилены, маленькие - срублены). Возможно, в поле зрения попали не все пни. Один спиленный клен так и остался висеть, держась за кроны соседних деревьев. Лесники отметили, что он представляет потенциальную опасность для всех, кто под ним может оказаться.

Как утверждал Николай Щербак, «агролес» уже заявил в правоохранительные органы о нанесенном ущербе в размере свыше 30 тыс. грн. Наш корреспондент 19 июля позвонила сначала в управление «Сумыоблагролеса», где сказали, что ничего не знают о таком заявлении, затем - в «Сумской Агролесхоз», где подтвердили, что такого заявления они не подавали.

В «Сумском лесхозе» уверены: деревья вырубили организаторы «Коловрата». На что те отвечают: кто пахал, тот, скорее всего, и рубил.

Кто же все-таки пахал?

У лесничего Ярослава Рубана, который является местным жителем, насчет вспашки места расположения «Коловрата» имеется своя версия. Как поведал он по дороге корреспонденту «Данкора» (правда, со множеством оговорок: мол, это только всего лишь его предположение), это мог сделать некий селянин, который держит три коровы и который раньше на том месте все время косил сено, пока не появился этот лагерь. Первый вопрос на соответствие логике - Почему же этот селянин не скосив предварительно сено, перепахал луг? – не вызвал затруднения. А до второго – Где же селянин взял трактор? – разговор так и не дошел из-за повышенного тона. «Чтоб вы знали: до зеленого воскресенья никто не косит, т.к. травы не набирают нужной для животных силы», - говорил лесничий, продолжая все больше и больше возмущаться лагерем, который, по его категорическому убеждению находится не на месте, т.к. вокруг множество заброшенных стационарных лагерей, «а они живут, как дикари, и вредят природе». По его словам, из-за постоянного шума и гама в окрестностях перестали селиться редкие птицы, и стали уходить животные. Лесник отказался даже обсуждать возможность мирного сосуществования лагеря с природой.

Инженер по охране и защите леса Владислав Голуб не так категоричен, он лишь твердо настаивает на соблюдении отдыхающими правил поведения в лесу, чтобы лагерь в этом направлении совершенствовал свою работу, и чтобы лесникам не приходилось держать ответ за нарушения перед экологической инспекцией. К примеру, костры можно жечь только на поляне, а в лесу для разведения огня обязателен мангал. Нельзя самовольно рубить деревья, даже сухостой. И еще много чего нельзя, но если очень хочется, то придерживаться этого можно и нужно.

Николай Щербак, выезжавший на место вспашки сразу после ее обнаружения организаторами лагеря, продолжает утверждать, что не знает, кто это сделал, т.к. луг, в отличие от леса, – не их территория, они на нее не претендуют и за нее не отвечают. По его словам, после тогдашней встречи с организаторами лагеря, у него остались самые негативные впечатления. «Они такие наглые, агрессивные – причем, как парни, так и девушки. Как им можно доверять детей?!» - недоумевает Н.Щербак.

Тогда после приезда лесников исчезла табличка, указывавшая на то, что работы на лугу вел «Сумской лесхоз», и организаторы безуспешно пытались обнаружить «улику» в машине, на которой приехали работники этого предприятия. Возник конфликт, после которого «коловратовцы» еще больше утвердились во мнении: вспахали неспроста, а им назло, и, скорее всего, это сделали лесники. Тем более, увидев давно знакомые лица, участвовавшие в травле патриотического лагеря при «регионалах» в 2012-13 годах.

Сейчас на мой прямой вопрос – Какова же Ваша цель: выжить лагерь или наладить отношения, договорившись о правилах игры? – Н.Щербак ответил: «Нет». Услышав «нет» на «выжить лагерь» я протянула главному лесничему руку, обрадовавшись наметившемуся конструктиву, но… моя рука повисла в воздухе. После чего главный лесничий стал перечислять опасности, которые, по его мнению, представляет лагерь для детей, проводя аналогии с известными ему несчастными случаями (отравлениями, утоплениями, завалами, пожарами…). К счастью, ничего из перечисленного прямого отношения к «Коловрату» не имело. В завершении Н.Щербак сказал, что планирует заявить в полицию: пусть поедут и посмотрят, что там творится в то время, как объявлен пятый, наивысший, класс пожарной опасности.

Имеют право быть

К сведению, при пятом классе пожарной опасности «по умолчанию» запрещен вход в хвойные леса, в то время как запрет относительно нахождения в лиственных лесах (где и располагался «Коловрат») выносится распоряжением председателя облгосадминистрации. О таком распоряжении пока ничего не известно.

Кроме того, по закону, никто не может запретить организаторам того или иного палаточного лагеря, равно, как и остальным гражданам Украины, пользоваться землей, находящейся в государственной собственности. (Согласно «Публичной кадастровой карте Украины», данный участок не находится ни в коммунальной, ни в частной собственности, значит - он государственный. Иные варианты «Земельным кодексом» не предусмотрены).

И самое главное! Право находиться в лесу и пользоваться лесом никого не освобождает от обязанности соблюдать правила хозяйствования, лесопользования и пожарной безопасности. Для этого пользователи-любители (в лице организаторов «Коловрата» и других палаточных лагерей) и пользователи-профессионалы, в обязанность которых входит охрана леса (в лице «Сумского лесхоза»), на одном конкретном маленьком участке украинской земли, расположенном на живописном берегу реки Псел, должны найти взаимопонимание. Но пока, к сожалению, наблюдается лишь усиление противостояния. Результат – изуродованный луг, уничтоженные деревья. Что дальше? Компрометация патриотического лагеря более чем с 10-летней историей?

Хочется напомнить: люди причастные в разные годы к организации этого патриотического лагеря в трудный для страны час (в отличие от тех, кто организовывал травлю) на деле доказали подлинность своего патриотизма - почти все они прошли через АТО: кто в качестве добровольца, кто – волонтера. Некоторые из них – Андрей Букин и Александр Гаврилюк, а также Олег Корниенко, регулярно приезжавший к детям с лекциями по истории и краеведению, - служат на востоке Украины и сейчас. Бывший комендант лагеря Александр Бойко был ранен при освобождении Славянска в июле 2014 года. Бунчужный лагеря Роман Атаманюк погиб под Донецком в мае 2015 года. В прошлом году «Коловрат» стал носить его имя. В этом году на организацию лагеря был выделен президентский грант. Там отдохнули больше 60 детей. В качестве гостей на «Коловрате» побывали режиссер Леонид Кантер, презентовавший свой фильм о защитниках Донецкого аэропорта «Добровольцы Божьей Четы», музыкант и певец Василий Лютый, многие другие лекторы и тренеры. Чтобы лагерь, несмотря на препятствия, смог развернуться в 12-ый раз на своем традиционном месте, максимум усилий приложили обл-, райадминистрация и все многолетние друзья «Коловрата». Лесники тоже могли поучаствовать, но, к сожалению, заняли иную позицию.